С этой мыслью она полезла в холодильник, поискать себе чего-нибудь съестного.
Она действительно была в кухне, Марк не ошибся. Стояла, чуть наклонившись вперед, заглядывала в холодильник. Он невольно сглотнул и замер на пороге.
Бесформенная спортивка каких-то неопределенных цветов. Такими бывают детские ползунки. Абсолютно не сексуально, навевает мысли о памперсах и брокколи. Но у него при виде этой мягкой мешковатой одежды мгновенно дернулся член, наливаясь кровью по самое не могу.
Быстрая дрожь по позвоночнику. К черту.
Он мягко и неслышно ступил в кухню.
Девушка не видела его, возилась перед холодильником. Потом пошла к столу, неся в руках тарелку и отъедая из нее на ходу. Села. Шея в расстегнутом вороте желтой курточки, ореол светлых волос. Ему казалось, он отсюда чувствует их запах.
И тут она его заметила.
Дернулась. Взгляд метнулся, как будто в поисках выхода. Потом её лицо приняло какое-то не читаемое выражение. А Марк вдруг снова ощутил этот проклятый импульс.
Неприятие.
- Добрый вечер.
Безжизненный стылый голос, он царапнул его изнутри.
Тарелка отправилась в холодильник, она вымыла вилку. Шаг в сторону выхода.
Марк следил за ней, как затаившийся хищник. Мужчину вымораживало это её желание отшвырнуть, пресечь все его попытки приблизиться. И потому, стоило ей поравняться с ним, он одним текучим движением переместился ближе и произнес:
- Будь добра, задержись.
Глава 42
Хищное движение и голос.
От него все завибрировало изнутри, и на мгновение Лизе показалось, что её сейчас захлестнет паника. Безумно хотелось сбежать. От этого мужчины, от того влияния, которое он на нее оказывал. От себя самой.
Нужно было как-то погасить это, овладеть собой. Она отвела в сторону голову и коснулась шеи, сгоняя не прошенную дрожь.
Задержаться? Хорошо.
Но только ей лучше держаться подальше от него. Лиза обошла островок и замерла, сложив на груди руки.
Не смотреть, как он приближается. Он немного выпил. Это практически незаметно, но все же проявляется в ярком блеске глаз, в тяжелом медленном дыхании.
В глаза ему не надо смотреть.
- Сваришь мне кофе?
Почти нормальный тон. Но все же...
В нем ощущаются те самые едва уловимые низко рычащие нотки. От них её накрывает.
Надо сосредоточиться.
- Да, конечно. Тебе какой?
Не смотрит на него.
Она спрашивает, он отвечает. Произносит слова, лишенные смысла. Потому что мысли заняты другим, а взгляд цепляется за бегунок молнии на её курточке. Если его спустить ниже...
Сварила всего одну кружку. Только для него. Торопится уйти?
- Не спеши. Лиза.
Девушка замерла, глядя куда-то поверх его плеча.
Рядом, вот она, можно протянуть руку и...
Марк гасил в себе эти мысли и неосознанно фиксировал малейшие изменение ритма её дыхания, мимику.
Желваки по скулам. Надо же, злится? Да, черт тебя подери! Выдай эмоцию. Хоть одну человеческую эмоцию.
Марк отвел взгляд и обнял пальцами горячую кружку с кофе.
- Присядь. Пожалуйста.
Слова выходили с трудом. Но он чувствовал её постоянно, даже когда не видел. Импульс. Он и сейчас ощутил, как что-то такое сместилось. Девушка тихо вернулась за стол и села напротив. Сцепила руки в замок.
Ни дать ни взять Феликс Серов.
Марк невольно расхохотался, негромко, сипло. Она нервно подкинулась. Сбежать? Нееет. Он чуть на перехват не рванулся, но сдержал себя.
- Не обращай внимания, просто кое-что вспомнил.
Девушка поежилась и застыла, глядя куда-то в ночь за окном.
- Как здоровье мамы?
Это было неожиданно. Лиза в первый момент так и застыла с открытым ртом. Потом сглотнула и провела рукой по горлу. Очень личный вопрос, она не готова была ответить. Страшно.
- Спасибо. Операцию сделали. Врачи говорят, есть надежда.
Марк кивнул, отхлебывая кофе из кружки. Поставил её на стол, перехватывая пальцами. Красивые пальцы, такие... мужские. Боже, как это не к месту. Она отвела глаза.
- Я рад, - проговорил Марк. - Это хорошо.
Повисло неловкое молчание. Но. Фактически, это был их первый человеческий разговор, и надо было как-то поддержать. Им жить целый год вместе.
- Да, это хорошо, - Лиза замялась.
И вдруг неожиданно для себя спросила:
- А... как прошел твой день?
Мужчина снова кивнул.
- Пойдет.
Бросил на нее взгляд из-под бровей. Лиза могла поклясться, что ощущает тяжесть его взгляда как прикосновение. А Марк оперся локтем о стол и прижал кулак ко рту. Такой характерный жест, она заметила...
И тут он указал на нее и проговорил:
- Ты не доела. Доешь.
Вообще-то, аппетит у Лизы исчез, как только она его увидела, но это был еще одна человеческая фраза с его стороны.
- Да, пожалуй, доем.
Она даже смогла выдавить подобие улыбки, пошла к холодильнику и вернулась со своей тарелкой за стол. Все это время мужчина смотрел на нее тяжело и непонятно. И ей снова чудился в его медленном дыхании инфразвук.
- Если ты скажешь, какая тебе нравится еда, я могу заказывать. Тебе будут привозить.
Ого. Еще один жест доброй воли?
- Спасибо, но мне все равно нечем заняться. И я люблю готовить.
Кивок, пальцы снова обхватили кружку, приковывая внимание к себе. Он поднес кружку ко рту и замер, потом отодвинул, глядя внутрь. Кофе закончился.
- Еще сваришь?
Почему нет? Она все равно уже доела. На этот раз Лиза сварила и себе.
Правда, все это время он был рядом, стоял опершись о кухонную стойку. А до этого мыл свою чашку.
Слишком близко.
Её нервировало, хотелось провести пальцами по шее.
Потому Лиза была рада, когда кофе наконец был готов. Можно усесться с другой стороны большого стола, дистанцироваться. Главное, подальше от него.
Кажется, он заметил её маневр. Ей стало неловко. А и черт с ним. Лиза уткнулась носом в свою чашку и стала отхлебывать горячий кофе маленькими глоточками.
- Как твой английский?
Что? Ей казалось, его не интересует, чем она занята.
- Хорошо, - она невольно улыбнулась.
