Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
Судя по всему, Генеральше удалось одержать верх над громилами, которые пытались пустить ко дну ее прибыльный бизнес. Как бы там ни было, она по-прежнему снабжала черный рынок продуктами, которые выдавались только по карточкам. И днем, и ночью в мою бывшую квартиру приходили какие-то люди, шелестели пластиковыми пакетами с продуктовыми наборами и таскали огромные ящики с туалетной бумагой. У Генеральши и ее банды было все – любые товары, которые давно отсутствовали в продаже и которые нельзя было получить даже по карточкам и талонам. Я не сомневалась, что они продавали их по куда более высоким ценам, чем те, что были официально установлены для так называемых «народных рынков», организованных Революцией в попытке хоть как-то замаскировать отсутствие в продаже товаров первой необходимости. Сами они, впрочем, вряд ли торговали краденым с лотков, скорее сбывали свой товар оптом мелким рыночным «жучкам».
Теперь я поняла, чем так приглянулся Генеральше наш дом. Он находился неподалеку от одного из «народных рынков» и, таким образом, мог конкурировать с окрестными частными магазинами, в которых, впрочем, уже давно не было почти никаких товаров. Кроме того, Сыны Революции считали владельцев этих магазинов «спекулянтами», на чем Генеральша довольно умело играла: для городского «среднего класса», почти не получавшего государственных подачек, она была чем-то вроде ангела-спасителя, который помогал людям не умереть от голода. То, что она как раз и занимается той самой «спекуляцией», которую вожди Революции считали пережитком капитализма, саму Генеральшу нисколько не волновало. Для нее главным было набить собственный карман.
К счастью, Генеральша и ее банда ночевали в моей прежней квартире крайне редко, используя ее только для хранения и сортировки краденого товара. Благодаря тому, что по ночам в квартире никого не было, я могла более или менее спокойно заниматься своими делами. После десяти вечера, когда шум за стенкой стихал, я принимала душ и готовила себе на кухне что-нибудь поесть. Ночью я не боялась передвинуть с место на место стул и даже ходила по квартире не крадучись, однако включать свет я по-прежнему опасалась.
Соседи еще пытались бороться. Глория из квартиры на чердаке была первой, кто попытался дать им организованный отпор. Она обходила квартиру за квартирой, пытаясь организовать соседей на борьбу с незаконным вторжением. Дважды она звонила в мою – то есть в Аврорину – дверь, но я не открыла. Притаившись в темноте, я старалась не шевелиться и не производить ни малейшего шума, способного выдать мое присутствие. Однажды, прильнув ухом к входной двери, я слышала, как Глория расспрашивала соседей об Авроре и обо мне, но никто так и не смог сообщить ей ничего определенного. Возможно, соседи ничего о нас не знали, а может, просто не хотели знать.
Запертая в четырех стенах, я посвятила все свое время изучению биографии женщины, которой мне предстояло стать. Первым делом я проштудировала письма Хулии и пересмотрела фотографии в шкатулках. Затем я зарядила мобильный телефон Авроры и обнаружила на нем три голосовых сообщения. Все они были от Марии Хосе, которая к тому же прислала Авроре несколько электронных писем. Я поспешила на них ответить, объяснив причины своего молчания отключением электроэнергии, беспорядками, неустойчивой работой интернета.
Отвечать я старалась в стиле Авроры Перальты, используя слова и обороты, которые, как мне казалось, она могла бы употребить. Ответ пришел очень быстро.
«Когда ты приедешь?».
«Как только будет готов мой паспорт».
На мой взгляд, это было достаточным ответом, к тому же он был вполне в стиле Авроры, писавшей скупым, канцелярским языком.
Компьютер у нее был старым, но функция автозаполнения работала исправно, так что мне не пришлось ломать голову, подбирая пароли. Вскоре в моем распоряжении оказалась вся ее личная информация, и я сосредоточилась на банковских счетах и электронной почте. В первую очередь я удостоверилась, что код доступа к счету, на котором лежала сумма в евро, все еще действителен. Он состоял из четырех цифр, которые банк прислал Авроре в отдельном письме. Я обнаружила его там же, где хранилась вся остальная информация – пароли к почтовому ящику, адреса электронной почты и прочее. Код работал. Зарядив телефон Авроры, я обнаружила в его памяти эсэмэску из банка, в которой был код безопасности. Использовав оба кода, я сумела перевести несколько небольших сумм на кредитную карточку Авроры, которая оказалась привязана к счету, совладельцем которого до сих пор числилась ее мать Хулия. Меня это более чем устраивало – пытаться восстановить пароль к банковскому счету я бы, наверное, не рискнула: обмануть службу безопасности банка с помощью поддельного паспорта было намного труднее, чем испанское консульство.
Окрыленная успехом, я приступила к выполнению второй, более сложной задачи. Мне необходимо было реконструировать отношения, которые связывали Аврору с ее испанскими родственниками. В этом мне должны были помочь электронные письма от кузины Авроры – Марии Хосе Родригес Перальты, которые я обнаружила в почтовом ящике.
Общая картина сложилась у меня, однако, далеко не сразу. Когда люди хорошо знают друг друга, им бывает достаточно легкого намека, но человеку со стороны бывает очень трудно разобраться, что к чему. Мария Хосе была дочерью Пакиты – женщины, которую я видела на фотографиях, сделанных в семидесятых. Вернувшись к этим снимкам, я стала тщательно изучать их в хронологическом порядке, но мне это почти ничего не дало. Сейчас Паките Перальте был уже восемьдесят один год, и – если верить тому, что писала Мария, – именно она настаивала на том, чтобы Аврора уехала из Венесуэлы как можно скорее. Это, кстати, было вовсе не исключено – в конце концов, таким образом она могла пытаться хоть как-то отблагодарить свойственницу, с которой ее связывали такие долгие и близкие отношения.
Потом я погрузилась в письма, которые Хулия Перальта писала Паките. Много лет назад именно Пакита убедила ее отправиться за океан после смерти Фабиана. В первые восемь лет они писали друг другу минимум раз в неделю. Потом письма стали реже, хотя Хулия не забывала каждый месяц отсылать своим родственникам небольшой подарок и пять тысяч боливаров (или шестьдесят восемь тысяч песет). Пакита в свою очередь интересовалась делами «маленькой Авроры» и приглашала обеих приехать в Испанию на летние каникулы. «Я знаю, что ты много работаешь, но ты могла бы отправить к нам Аврору. Мы по вам очень скучаем, к тому же было бы просто замечательно, если бы Мария Хосе и Аврора подружились – ведь они почти одного возраста».
Но, насколько я могла судить, Хулия и Аврора съездили в Испанию только один раз. Это произошло в восемьдесят третьем году, когда воспоминания о покинутой родине еще были свежи в памяти обеих. С каждым годом Хулия Перальта все больше привыкала к новой стране. Сначала она работала поваром, потом открыла собственное, хотя и очень небольшое кафе, которое называлось «Каса Перальта». Насколько я поняла, это было весьма необычное место – что-то вроде иммигрантского бара. В дневное время оно превращалось в столовую, а в какие-то периоды действовало и как обычное кафе. К каждому бокалу вина – и даже к каждой порции содовой – в «Каса Перальта» подавали небольшой бутербродик на слегка поджаренном хлебе. Блюда были вкусными и разнообразными: осьминоги в остром соусе, яичница со шкварками, отварной рис и хрустящие паэльи, которые утоляли голод и рассеивали печаль. Несколько позже Хулия добавила в меню венесуэльские блюда: пирожки-эмпанадас с мясной или сырной начинкой и лепешки-арепас из кукурузной муки, которые она начала продавать, когда наняла помощника по кухне. Эти добавки привлекали в ее кафе многочисленных служащих ближайших государственных учреждений и министерств, которые по рабочим дням ходили в «Каса Перальта» завтракать и обедать.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
