Еще до совещания в Орше ОКХ и ОКВ наметили оставить на Восточном фронте вместо ранее запланированных 58 дивизий 108. При этом ОКХ рассчитывало сохранить на Восточном фронте следующие силы: 1 командование группы армий, 6 армейских штабов, 1 штаб танковой армии, 2 штаба пехотных корпусов, 29 штабов корпусов, 7 штабов моторизованных корпусов, 75 пехотных дивизий, 12 танковых дивизий, 7 моторизованных дивизий, 8 охранных дивизий, 6 гарнизонных дивизий[147]. К тому же ОКХ сознавало, что придется ввести ограничения по численности личного состава и боевой техники для войск на Восточном фронте, так как предстояло усилить военно-воздушные и военно-морские силы для операций на период после «Барбароссы».
Таким образом, первоначальные планы немецкого командования требовали корректив. Однако подготовка к реорганизации сухопутных сил для проведения операций второго этапа не прекращалась. Еще 3 ноября ОКХ наметило оттянуть с Восточного фронта семь танковых дивизий и пополнить их, перевооружить две танковые дивизии для использования в тропиках и сформировать дополнительно две новые танковые дивизии. Кроме того, предполагалось часть пехотных дивизий перевооружить и превратить в легкие или моторизованные. Начальник штаба ОКХ заявил на совещании в Орше, что он все еще рассчитывает на ранее намеченное расформирование 15 дивизий на Восточном фронте[148].
Разработка планов на период после «Барбароссы» продолжалась, хотя Гитлер был того мнения, что «европейского пространства, которое Германия обеспечила себе в прежних военных кампаниях, будет вполне достаточно для немецкого народа» и что «удержание континентального пространства является отныне первой стратегической заповедью».
Вопрос о создании немецкой колониальной державы в Центральной Африке станет на повестке дня лишь во вторую очередь, считал Гитлер. Из этого можно сделать вывод, что он отлично понимал, что должен отодвинуть операции второго этапа на задний план и сделать все возможное, чтобы полностью завершить операции первого этапа. Вместе с тем о его двойственной позиции по этому вопросу свидетельствовал тот факт, что начатые мероприятия по реорганизации сухопутных войск по-прежнему шли своим ходом, хотя, если бы Гитлер более трезво оценивал обстановку, он должен был бы их приостановить. Если следовать Гитлеру, то необходимо было бы сосредоточить все усилия на том, чтобы по возможности быстрее закончить кампанию на Восточном фронте. Но окончательное решение по этому вопросу он принимать все же не хотел. И причина, по-видимому, кроется в его нежелании перед лицом своих военных советников открыто признать поражение, а приостановка реорганизации сухопутных сил как раз это бы и означала. Даже если Гитлер осознал, что окончательной победы над Англией добиться больше нельзя, а возможно только достижение некоторого равновесия сил, то он все равно не был склонен перечеркнуть все планы, выходящие за пределы кампании в России, ибо это автоматически повлекло бы за собой невозможность осуществления всех дальнейших захватнических походов. Эту дверь Гитлер хотел оставить открытой, хотя понимал, что пройти в нее больше невозможно. Так расходились его мысли и действия. Поэтому он уклонялся от принятия ясного и четкого решения на основе реалистической оценки обстановки и не учитывал логически напрашивающихся выводов.
Следствием этого была непонятная половинчатость в военных планах. То, к примеру, говорилось об увеличении вдвое вооруженных сил, оставляемых на Восточном фронте, то вдруг о расформировании и перевооружении и даже о создании новых дивизий, которых было бы недостаточно для осуществления сравнительно крупных операций за пределами русского театра военных действий даже в чисто количественном отношении. Поэтому могло случаться и так, что Гитлер, только что требовавший решительной борьбы против Англии, тут же, на этом же совещании, высказывал надежду на скорейший мир с англичанами. Длительная «санация» обстановки на Восточном фронте, явившаяся итогом совещания в Орше, была невозможна, если возобновлялось наступление на Москву, и опять-таки при проведении этой операции речь во всех случаях могла идти лишь о некотором улучшении оперативной обстановки, да и это улучшение было весьма сомнительно.
Раздел II Возобновление немецкого наступления во второй половине ноября
1. Подготовка немецких войск
Замысел операции. После того как в Орше было решено продолжать наступательную операцию по планам, разработанным командованием группы армий «Центр», и отложить выполнение далеко идущих планов армиям было приказано сделать все возможное, чтобы как можно скорее возобновить наступление[149]. Не только угроза наступающей зимы заставляла Бока спешить, но и то, что намечался вывод части сил 2-го воздушного флота, который Гитлер обещал Муссолини перебросить для поддержки боевых действий в районе Средиземного моря. В письме к Муссолини от 29 октября 1941 года, в котором выражалась уверенность, что война уже выиграна и восточная кампания в целом идет к победному завершению, Гитлер обещал направить в район Средиземного моря дополнительные силы авиации. В основе этого обещания лежали забота Гитлера о внутриполитическом положении Италии, а также трудная обстановка в районе Средиземного моря. Гитлер боялся «внутриполитического переворота в Италии» и поэтому считал, что следовало «как можно скорее воспрепятствовать такому развитию событий всеми имеющимися средствами». Кроме того, обстановка в Северной Африке вследствие транспортных затруднений была тревожная. Поэтому Гитлер требовал немедленной концентрации усилий в районе Средиземного моря. Он опасался того, что Германия и Италия утратят свои позиции в этом районе, а это, по его мнению, «создало бы огромную опасность для континента». Для усиления военно-воздушных сил предусматривалась переброска в этот район 12 групп бомбардировщиков, девяти групп пикирующих бомбардировщиков, шести групп истребителей и шести групп истребителей-бомбардировщиков. Для усиления военно-морского флота в район Средиземного моря предполагалось направить дополнительно 24 подводные лодки. 5 ноября первые части 2-го воздушного флота были уже сняты с русского фронта. И хотя Бок немедленно выразил Гальдеру резкий протест, указывая прежде всего на моральные последствия этого факта и на ослабление вследствие этих мер боевых возможностей войск, командующий 2-м воздушным флотом генерал-фельдмаршал Альберт Кессельринг сообщил 11 ноября, что он со штабом и названными частями не позднее 18 ноября должен убыть. Для поддержки действий войск группы армий «Центр» на Восточном фронте оставался только 8-й воздушный корпус под командованием генерала авиации Вольфрама фон Рихтгофена. Бок принял решение начать наступление 18 ноября, чтобы можно было рассчитывать на максимальную поддержку военно-воздушных сил.
