Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
Что ж темно-то так…
Он не сразу заметил, что к звуку его шагов примешиваются новые: сдавленный кашель, негромкое хихиканье.
– Благословен Бог наш всегда! – затянул Северьян скорее для сторожа, который как пить дать там, внизу, уже открыл кирпичный завод. – Ныне и присно и во веки веков, аминь!
Под высокими сводами зала голосина его звучал мощно – сам бы себя испугался. Судя по грохоту парадной двери, сторож так и сделал.
А из темноты гоготали и харкали громче, уже не таясь. Слова, понял Северьян и прислушался. Точно, слова: дка! дка! дка! – носилось по залу, будто обладатель голоса владел еще и огромным шилом в невидимой заднице.
– Вот тебе и Мяль, повидались, сукин ты сын, – пробормотал Северьян, устраиваясь в углу между стеной и камином.
«Водка!» – отчетливо ухнуло в каминной трубе, и оттуда посыпалась сажа. Северьян покосился на холодный очаг, поерзал и выдал:
– Ну, тогда аперол. Тебе на «л».
– Лимоновка? – удивилась труба.
– Абрикотин. – Северьян решил быть беспощадным.
– Настойка? Наливка? Н-не знаю!
– Засчитано, – сказал он и сунул в камин приоткрытую фляжку. – Абсент. Угощайся.
– Тутовки бы, – затосковал голос, но Северьяну уже наскучило называть на «а». – Так не могу, – признался покойный. – Так все предлагают. Налей!
– А если налью – уйдешь? – спросил он без особой надежды.
– Не-а, – честно ответил Есми. – Я бы и рад, но куда мне? Да и неплохо тут. Вон какой домище. Мы с женой в парке свадьбу играли, у церкви фотографировались. И что-то как-то…
– Приболел?
– Думаешь, бухал по-черному, да? Фиг там. Работал как сволочь. Грузил, таскал, в службе перевозки, в общем. Потом грипп – не грипп, даже внимания не обратили, уже путевки в Сочи куплены, жена на чемоданах, а у меня шкафы-стулья…
– Офигеть, – сказал Северьян. – А лет тебе сколько?
– Тридцать.
Почти ровесники… Вернувшись на первый этаж, Северьян заглянул в подсобку сторожа – там не могло не быть. И точно: целая упаковка пластиковых стаканчиков валялась прямо на вожделенной раскладушке, впрочем, спать уже расхотелось. С тарой наперевес он вернулся в каминный зал. Плеснул на дно из фляжки, аккуратно поставил стаканчик возле очага и отвернулся, чтобы не смущать вниманием своего мертвого визави.
– Понимаешь, какое дело, – заговорил он после того, как из темноты послышалось вкусное «ах-х». – Меня позвали, чтобы я тебя изгнал.
– Так ты скажи, что изгнал, – подобревшим голосом посоветовал очаг. – Только пусть оставляют здесь стопку…
«ВОДКА!» – звучно вознеслось по трубе к небесам.
– А если еще с хлебом ржаным да свеженьким… и паштетом из печени утиной смазать. Или бургер майонезный горяченький с ломтиком сыра чеддер. Так он называется? Чеддер?..
– Ну дела, – восхитился Северьян. – Первый раз вижу мертвеца, который радуется жизни. На самом деле, знаю я одно место. Гораздо лучше этого, поверь. Скажи мне только вот что, любезный. В обмен, так сказать, на услугу.
Камин хранил терпеливое молчание. Северьян потер переносицу. Усталость навалилась стремительно – но не та, от которой можно избавиться, просто ничего не делая. Усталость безысходности, невыносимая тяжесть бытия.
– Ты слышал что-нибудь о кудельке? – спросил он обреченно. Сейчас скажет то же, что и предыдущие – мол, плачет кто-то, где-то и почему-то.
– Куделька? Пестрый черт?
Смысл его слов дошел до Северьяна не сразу, а когда он понял, что вот оно – нечто новое, то вскочил на ноги и отважно сунул голову в камин. Если б мог, он залез бы туда целиком и выволок наглого выпивоху за ногу.
– Почему ты это сказал? – гаркнул он в трубу. Ответом была очередная горстка сажи.
Внизу снова хлопнула дверь.
– Северьян! – крикнули там. – Северьян, это Владимир! Вы здесь?
Судя по звуку шагов, Мяль спешил навстречу. Северьян успел только стряхнуть с волос сажу и обернуться к двери, заложив руки за спину, как он уже появился на пороге и воскликнул: «А я вас знаю!», чем поверг Северьяна в полное недоумение.
Обитатель Кустов со странной фамилией оказался застенчивым с виду парнем в точно такой же, как у самого Северьяна, толстовке с капюшоном и синих джинсах. Только на голову ниже, сутулый и тощий. Протягивая руку для приветствия, Северьян смотрел на него сверху вниз. Он ни на секунду не забывал о том, что Есми, в его присутствии вполне осязаемый, все еще сидит в каминной трубе и что Мяля нужно уводить как можно дальше. Однако о том, что руку лучше было бы сейчас не подавать, он забыл, а о том, что хорошо бы еще и умыться – просто не знал.
Мяль уставился на свою совершенно черную ладонь, перевел взгляд на лицо Северьяна, в темноте должно быть производившее впечатление свершившегося ритуала, далекого от христианского, и деликатно кашлянул.
– Вам бы… – сказал он и протянул чистый носовой платок. Северьян посмотрел на него непонимающе, но послушно высморкался и за неимением лучшего спрятал платок в задний карман. Мяль только рукой махнул и уставился теперь уже на камин. Там все еще стоял пустой пластиковый стаканчик из-под абсента. Вид его отчего-то чрезвычайно развеселил Владимира.
– Неужели приструнили нашего местного пьяницу? – воскликнул он так радостно и громко, что Северьян поморщился – в зале зазвенело эхо. – И правда экстрасенс! Как вам это удается?
– Кровью и по́том, – отрезал он и сделал рукой приглашающий жест. – Нам лучше уйти. Здесь сейчас… небезопасно.
Мяль угрозы не испугался, это было заметно по его довольной птичьей физиономии – тут и стандартная уловка с импотенцией не сработала бы, – но перечить не стал, двинулся к выходу, то и дело оглядываясь на сурового Северьяна. Впрочем, с каждой пройденной ступенью задор его испарялся, и на первом этаже рядом с Северьяном оказался просто усталый человек, который в поздний час приехал в заброшенную усадьбу, чтобы поговорить о пропавших детях.
– Я рад, что вы со мной, – признался Мяль и снова протянул руку, но посмотрел на свою перепачканную сажей ладонь и украдкой вытер ее о штанину. Северьян же наконец поймал свое отражение в одном из витражных оконных стекол – вид у него и правда был устрашающий: смурной, чумазый, всклокоченный – как есть колдун.
– Вы знаете, отец Северьян… – В кромешной тишине усадьбы каждое слово звучало будто бусина, брошенная на паркет: щелк, щелк, щелк. – Я не верю в мистику. Вообще не верю в мистику. Даже этот наш призрак… Я работаю тут волонтером, слежу за парком, – пояснил он взволнованно. Северьян тактично подавил смешок. – Даже этот наш призрак – Михалыч говорил, что он есть, а я не верил. Своими ушами слышал – и все равно не верил. Думал, можно же как-то объяснить… Ну… рационально. Но бывают ситуации… Понимаете, когда только к экстрасенсам и остается. Такие, как с этими пропажами детей. Потому что они необъяснимы.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
