— Ну, он был защищённым?
Влад вскочил со стула и, сердито раздувая ноздри, повернулся ко мне спиной, направляясь к окну. Несколько минут сосредоточенно думал и молчал, явно пытаясь успокоиться.
— Влад, пойми, я не любопытства ради спрашиваю. Потенциальный наследник — лучшая версия на данный момент.
— Я не помню.
— Что? — не поверила своим ушам.
— Я не помню. Тогда была какая-то вечеринка, где было много наших общих знакомых.
— Так, вот сейчас пойдём в комнату. Сидеть я больше не могу, мне нужно лечь. И пока я буду всё раскладывать мысленно по полочкам, ты, не спеша, расскажешь мне всё, что тогда произошло.
Не дожидаясь Влада, встала со стула и лениво поплелась в комнату. Слабость не отступала. А теперь и от горячей еды меня разморило ещё больше.
С шумом опустилась на диван. Выдохнув и закрыв глаза, подняла ноги и закинула их, укрываясь одеялом. Сильно хотелось побыть в тепле.
Влад уже был рядом и заботливо помог мне улечься удобнее. От этого стало не по себе.
— Ну, созрел? Выкладывай всё.
— Тогда подвинься, я тоже лягу.
Нехотя перевернулась боком. Влад не стал ложиться возле стены, а развалился прямо рядом со мной, пристально смотря в глаза. Я не отводила взгляд, дожидаясь того момента, когда он, наконец, начнёт вещать.
Скользнула взглядом по его лицу. Без этой модной бородки ему лучше. Сразу стал на человека похож. Правда, помолодел сильно. Наверное, поэтому и отращивал эту растительность. Сейчас ему от силы лет двадцать дать можно было.
Не то, что я.
Мастодонт рядом с невинным ягнёнком.
— Ну, я жду.
— Хорошо. Я тогда поссорился с отцом.
— Из-за чего?
— Да из-за всего, как обычно. Что я оболтус и лоботряс. Из-за денег. Из-за матери.
— А она-то тут при чём?
Влад помрачнел.
— Знаешь, говорят, что о покойниках следует рассказывать только хорошее. То, что сделал отец с мамой вовсе не хорошая вещь.
— Что же он с ней сделал? Разве она не выбросилась из окна?
— Тая, я тебе очень завидую, — Влад вдруг резко придвинулся ко мне, явно намереваясь поцеловать. Но наткнувшись на мой сердитый взгляд, не стал этого делать. — Ты делаешь то, что хочешь. Нашла работу, которая тебе по душе. Помнишь тот наш разговор про выбор? Отец своей опекой и жаждой облегчить всем жизнь выстроил для всей семьи золотые клетки. Думаешь, маме было легко чувствовать себя загнанной в угол? Никакой свободы, чёткие рамки и дотошность. Мы должны были жить и дышать так, как хотел этого отец. Я не говорю, что он плохой человек, но…
Отчего-то я не была удивлена. Эта история Влада напоминала мне о моём отце. Он был точно таким же. Только вот клетка моя вполне обычная, железная. И такую жизнь я никогда не воспринимала в штыки.
Смирилась.
А мама нет. Поэтому осталась в Германии.
Даже в этом похожи с Владом. Его мать не стала бороться за жизнь даже ради сына, моя и того хуже.
— Мама не всегда пила. Она стала прикладываться к бутылке от безысходности. И из окна она не выбрасывалась. Просто… просто потеряла равновесие.
— Ты откуда это знаешь? — приподнялась на локте.
— Я видел это собственными глазами. Только не сразу понял, чем завершилось это падение.
— Влад, прости, я…
— Ничего. Короче, поссорились мы в очередной раз. Я знатно приложился к коньяку в нашем домашнем баре. Потом мне позвонили друзья и пригласили отдохнуть. Я и поехал. Там ещё накатил. Настолько, что стал вообще плохо соображать. Поверь, в трезвом уме я никогда бы не подошёл к Эльвире.
— Такая страшная?
— Нет, я ведь знал, кто она. Поэтому будучи в дупель пьяным, не придумал ничего лучшего, чем позлить так отца. Поэтому и потащил Эльвиру к себе домой. А она не была против, я ей давно нравился.
— Воспользовался девушкой?
— Кто ещё кем воспользовался? Что-то я не верю, что у нас полно двадцатисемилетних девственниц.
— А ты ничего не запомнил?
— Да не помню я! — Влад вспылил и раздражённо фыркнул. — Не помню! Проснулись утром в одной кровати. Она меня целовала.
— Так, может, ничего и не было?
— Было.
— Нутром чуешь?
— Организмом, — едко пошутил Влад.
— Ясно. Так почему ты тогда уверен, что она не беременна?
— Потому что никто ничего такого не говорил: ни Эльвира, ни отец, который вдруг решил поиграть в благородство и расплатиться со своими грехами. Наладить так отношения.
— Квартира Эльвиры?
— Подарок моего отца.
— Что же такого нужно было сделать? — сдавленно выдохнула, едва не присвистнув.
— Довести до инфаркта бывшего партнёра.
— Что, и отец Эльвиры умер по вине твоего отца?
— Вряд ли, но вот её мать так считает. Поэтому я старался отомстить отцу, а получилось всё с точностью да наоборот. Насолил только себе. Навязал горе-невесту.
Я даже не подозревала, что у Влада такие проблемы с отцом.
— Как думаешь, хотел ли я жениться на девушке, которую не люблю? Чтобы было в итоге? Вторая мама? Да? Нет, спасибо, не хочу я брать на себя такую ответственность. Если ей нужны деньги… — Влад прерывисто выдохнул, — то проще ей отдать их задаром.
— А если она тебя любит?
— А если я её нет? Что, если я люблю другого человека? — Влад придвинулся ещё ближе ко мне. Мы почти соприкасались носами. — Может же быть такое?
— Ну, самодовольства и эгоизма ты не лишён, — натянуто улыбнулась. — Иногда нужно любить кого-то ещё, кроме себя.
— Да? — Влад вдруг посерьёзнел. — А я думаю, что иногда нужно как раз таки любить именно себя и делать то, что хочешь. Моей маме было тридцать два. Знаешь, Тая, я не знаю, когда из окна выпаду я. За последний месяц ты дважды спасла мне жизнь.
— Трижды, — поправила его.
— Не перебивай. Это страшно понимать, что всё оборвётся в один миг. Когда… когда я не буду к этому готов.
Надо же, Влад стал так похож на нормального человека.
— Теперь ты оказался на моём месте.
— Почему?
— Потому что я не знаю, когда произойдёт сбой в моём организме, и я не начну превращаться в овощ.
— Поэтому так не любишь себя? И не только себя… Ты никого не любишь. Так ведь?
Сердце болезненно сжалось, но я не подала виду.
— Я и врагу не пожелаю, того, что выпало мне. Но я не привыкла жаловаться и ныть, поэтому не хочу, чтобы потом кто-то жаловался и ныл, когда обузой стану я.
