Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
– Да, – согласился Морис, – мы как-то с приходом гаджетов разучились не только общению с природой, но и с самими собой.
– Увы, – вздохнула Мирослава, – мало кто из горожан вспомнит, когда последний раз встречал рассвет или провожал закат, любовался луной и пытался изучать звездное небо…
– Какое там, в городе, звездное небо! – вырвалось у Виктории.
– Социальные сети заменили душевные беседы с родными и друзьями, – тихо добавил Игорь.
– Многие даже читать перестали, – вздохнула Виктория.
– Тетя, а помнишь, как раньше мы смотрели по вечерам в подзорную трубу и дед рассказывал нам античные легенды о созвездиях?
– Да, папа много знал и был хорошим рассказчиком, – с тихой печалью вздохнула Виктория.
– А еще по вечерам дворы были заполнены детьми и взрослыми. Мы носились, как сумасшедшие! Прыгали, бегали, визжали! А взрослые были заняты своими делами, бабушки делились рецептами пирогов, женщины помоложе выкройками, а мужчины играли в шахматы, шашки, домино.
– Забивали козла, – вырвалось у Игоря.
– Да хоть бы и козла! – встала на защиту дворовых доминошников Мирослава. – Козел же был не настоящий!
Все невольно рассмеялись. А потом возникла короткая пауза.
И Виктория попросила:
– Можно я прочитаю вам стихотворение в память… – Она запнулась.
Но все и без того поняли, в чью память написано стихотворение, и одновременно закивали.
– Стихотворение написано от его лица, – предупредила Виктория и стала читать:
Я был твоим утешением,
И сердце лечил от тоски
И с ласковым прикосновением
У твоей замирал руки.
Ты солнышком называла
И гладила нежно меня,
Но было отпущено мало
Нам времени. И уходя,
Я оставляю прощальный,
Тебе предназначенный взгляд.
Ты долго не будь печальной,
Я с неба тебя видеть рад.
Я буду звездочкой ночью
Светить у окна твоего.
А годы пройдут, и воочию
Мы встретимся, верь, все равно.
У всех слушавших вырвался невольный вздох печали и одобрения.
– Я обещаю, что не буду часто тревожить его своей грустью, – проговорила Виктория через некоторое время и посмотрела на окружающих, – вы мне верите?
– Верим! Верим! Верим! – хором ответили они.
Потом еще некоторое время посидели молча. Спустились в сад и, сидя в тени отцветших лип, послушали трели готовящихся умолкнуть птиц. В это время года на песни у них оставалось мало времени, лето стремительно неслось вперед, и нужно было успеть выкормить и поставить на крыло птенцов.
– Тетя Вика, – шепотом сказала Мирослава, – а помнишь, как у нас на даче жили малиновки?
– Конечно, помню, – отозвалась Виктория, – мама пошла утром собирать малину и нашла на земле маленькую плетеную корзиночку, а в ней несколько пестрых яичек.
– Ага, – подтвердила Мирослава, – и уже днем дедушка обнес этот кусочек малинника своеобразным плетнем, и нам было запрещено туда заглядывать, чтобы не спугнуть птичек.
– А потом они выросли и улетели.
– Но зато как пели до этого! И потом прилетали каждый год!
– Но гнездышко располагали где-то в другом месте.
– Может, бабушка и знала где, но нам не говорила, – предположила Мирослава.
– Может быть, – улыбнулась Виктория.
Вскоре детективы засобирались домой, и муж с женой проводили их вдвоем.
Когда Игорь уже закрывал ворота, Виктория тихо спросила мужа:
– Тебе нравится Морис?
– Да, – ответил он, – а что?
– Так, ничего…
– Что-то ты от меня скрываешь, солнышко. – Он шутливо приобнял жену.
– Просто я хочу, чтобы они поженились! – выпалила Виктория.
– Я тоже ничего против этого не имею, – отозвался муж, – но решить это они должны сами.
– Мирослава!
– Что Мирослава? – не понял Игорь.
– От нее все зависит!
– А от Мориса ничего?
Виктория отмахнулась от мужа.
– Вечно вы, мужчины, ничего не замечаете!
– И чего я такого не заметил на этот раз?
– Не на этот! А вообще! – Виктория жестом руки изобразила замкнутый круг.
– Не понял…
– Чего тут непонятного? Морис давно любит Мирославу! Это и слепому видно!
– Ах я старый крот, – сокрушенно воскликнул Коломейцев, – главного и не разглядел.
– Да ладно тебе, – снисходительно улыбнулась Виктория, – все ты разглядел, только притворяешься несведущим, потому что тебе так удобнее.
– Моя прозорливая женушка не оставила от меня камня на камне, – засмеялся Игорь, подхватил жену на руки и понес в дом.
Уже подъезжая к коттеджу, Морис тихо проговорил:
– Вы так и не сказали мне, как продвигается расследование.
– Ни шатко ни валко, – призналась она. – Но я выяснила одну вещь.
Он не спросил, какую именно, и она сказала сама:
– Оказывается, у Артема Солодовникова была сестра.
– Родная?
– Нет, двоюродная, но они не просто росли рядом, а мать Артема после гибели родителей девочки взяла над ней опекунство.
– Куда же она подевалась потом?
– Уехала.
– Уехала?
– Да, вроде бы поступила в институт в другом городе, закончила его и там осталась, а возможно, и переехала в другой город.
– Никто не знает об этом?
– Из тех, кого я опросила, никто. Самое интересное, что и полиции ничего не известно о ней.
– С чего вы взяли?
– Шура бы сказал мне об этом.
– Ну… – протянул Морис.
Но Мирослава настойчиво повторила:
– Сказал бы.
– Значит, она не была ни на похоронах брата, ни на похоронах тетки.
Выходит, что не была. Да и свидетели это подтверждают.
– А почему она порвала с родными?
– Неизвестно, хотя у меня есть кое-какие подозрения.
Он не стал спрашивать какие, догадываясь, что на данный момент она не готова ими с ним поделиться. Вместо этого он спросил:
– Как хоть ее звали?
– Александра Калитина.
– Значит, фамилии с братом у них разные.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
