Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
– Бедняжка Джулия так горюет по матери, что отказывается даже выходить за порог дома.
Дон Арсаго недовольно сверкнул на меня холодными глазами, похожими на бусины четок. «Черт бы побрал этих баб с их капризами!» – явственно читалось на его лице. Меня передернуло.
– Господа, прилично ли синьорите выслушивать эти споры? – вновь послышалось со стороны балкона.
– Действительно, – согласился Рикардо, изобразив на лице подлинно братскую заботу.
Бережно поддерживая меня под локоть, он проводил меня до дверей, где в ожидании застыла хмурая Ассунта. Почтительно раскланявшись со всеми, мы с ней покинули высокое собрание, а за нашей спиной снова возобновился хор голосов.
Когда мы с Ассунтой вернулись в жилые покои, служанок там уже не было. Исходящая паром бадья тоже исчезла. Потеснив меня на середину комнаты и сурово подбоченившись, донна Ассунта спросила:
– А теперь давай-ка начистоту, милочка: кто ты такая?
***
«Ну вот, началось». Я с напускным безразличием пожала плечами. Присела на сундук, отстегивая вуаль:
– Не понимаю, что вы имеете в виду, тетя. Или это весеннее солнце напекло вам голову?
Трясущийся палец, покрытый старческими коричневыми пятнами, возник вдруг у меня перед носом:
– Ты не Джулия. О нет! Та была такая же взбалмошная, как ее мать! Я-то помню, как прошла их прошлая «помолвка»! Бешеная девчонка сдернула с себя платье и орала, что Рикардо может тащить ее к графу прямо в рубашке: тому, дескать, все равно.
Мне стоило большого труда удержаться от улыбки. Да уж, узнаю Джули.
– В монастыре у меня было время подумать о многом. Я изменилась, тетя.
– Мне-то мозги не пудри! Изменилась она. Да легче Бренту заставить потечь вспять, чем обуздать такой характер, как у той проклятой девки! Это Рикардо тебя нашел? Вы сговорились? Где Джулия?
Я позволила себе повысить голос:
– Вы переходите все границы, тетя! Я больше не девочка и не намерена выслушивать этот вздор! Настоятельно прошу вас оставить меня одну! Мне нужно помолиться. Обещаю, что помолюсь и за ваш внезапно оскудевший разум.
Донна Ассунта даже задохнулась от возмущения. На ее щеках вспыхнули уродливые алые пятна, она резко развернулась и вышла, яростно стуча тростью. Я услышала, как в двери щелкнул замок. Ну и пусть, если ей так спокойнее. Мне даже лучше.
Разумеется, молиться я не собиралась, по крайней мере, в понимании Ассунты. Однако магия требует не меньшей сосредоточенности. Толкнув дверь и убедившись, что никто не следит за мной в замочную скважину, я снова присела на ларь, закрыла глаза и потянулась мыслями к Пульчино. Перед глазами постепенно возникла каменная набережная, зеленые воды лагуны и чайки, белыми лепестками кружившие над водой.
На старом языке это искусство называлось кьямата (от итал. сhiamata – зов, прим. авт.), хотя, на мой взгляд, правильнее было бы сказать «заимствование» или «связь». Сейчас уже мало кто владеет этим даром. Однако искусство кьямата до сих пор считается почетным, и многие знатные семейства продолжают посылать юных дочерей в монастыри, надеясь, что под благочестивой сенью храма дар пробудится скорее. Почему-то чаще получалось так, что этим искусством владели девушки. Мы не маннаро, меняющие облик, не безумцы, которые каждое полнолуние теряют себя, растворяясь в звериной ипостаси. Мое тело продолжало смирно сидеть на ларе, но мысленно я могла свободно парить над городом вместе с Пульчино, могла «одолжить» его острое чаячье зрение и проворство.
Благодаря Пульчино, границы моего маленького мирка раздвинулись настолько, как я и мечтать не могла. Он подарил мне небо и жемчужную прелесть лагуны, озаренной восходящим солнцем. До появления Джулии в монастыре Пульчино был моим единственным другом. С того дня, как я нашла беспомощного мокрого птенца на причале, мы больше не расставались. И я никому не позволила бы ограничить его свободу.
«Может, довольно патетики?» – недовольно прозвучало у меня в голове. Я словно очнулась, вынырнув из темного будуара в прозрачную синеву весеннего дня. Сильные крылья несли меня вдоль канала мимо Арженто и дальше, к дому синьора Граначчи. Описав круг над черепичной крышей, я вдруг заметила Рикардо: вместе с человеком-со-шрамом он стоял на аркаде винтовой лестницы, ведущей во внутренний дворик. Оба ожесточенно спорили о чем-то. Эх, даже клюв зачесался, так хотелось их подслушать! «Мне что, разорваться?» – снова ехидно заметил Пульчино, который за годы общения со мной уяснил, что такое сарказм, и с удовольствием пользовался им при случае. Зато моя память обогатилась знанием всех укромных местечек в лабиринте рыжих крыш Терра-деи-Мираколо, где можно было спрятать добычу или притаиться самой. Да уж, мы многому научились друг у друга!
Как бы мне ни хотелось подслушать, о чем говорят Рикардо и тот странный господин, гораздо важнее было проследить за графом. В данную минуту он как раз садился в длинную позолоченную гондолу, намереваясь отплыть вместе с сыном. Я спикировала к ним на одолженных крыльях, присев на торчащий на корме набалдашник. Кто будет обращать внимание на какую-то чайку?
– Бедняжка, как она изменилась! – говорил Энрике. – Когда я встретил Джулию два года назад, в ней было столько тепла, счастливого предчувствия, надежды! Ее веселый смех звенел по всему дому. Знаешь, отец, бывает так, что встретишь человека – и сразу чуешь в нем родную душу.
– И ты, не откладывая, сделал ей предложение.
– Да, и мне показалось, что она была рада! А на следующий день вдруг заявила, что нам следует все забыть. Вернула мне кольцо. Я не мог понять, что на нее нашло. Честное слово, легче поймать облако над вулканом, чем постигнуть мысли женщины!
– К счастью, монахини на Терра-деи-Мираколо сумели вправить ей мозги.
Энрике печально покачал головой:
– Но этот мрачный монастырь выпил из нее все краски, всю живость. Представляю, что там за жизнь! Поди у них в саду даже крапива чахнет… Нет, дурной это обычай – ссылать туда девчонок перед свадьбой!
– Напротив, очень разумный, – усмехнулся граф. – Ты еще успеешь оценить, каким подарком для мужа является тихая, покорная, бессловесная жена. А главное, монастырь научил ее кое-чему. Мои люди донесли, что Джулия подлинно владеет искусством кьямата. Это редкость в наши дни!
– Я выбирал жену не по магическим способностям… – тихо возразил Энрике.
– Этот дар – ее единственная ценность! – возвысил голос граф. – Ты думаешь, меня интересует захудалый род Граначчи, который едва держится на плаву благодаря ловкости и обаянию этого плута Рикардо? Однако талант Джулии сделает тебя первым человеком в Венетте! За это я готов терпеть ее вместе с братцем, так что не глупи.
В этот момент раздался резкий крик, и Энрико, вздрогнув, поднял голову. В небе, обведенная сияющим солнечным контуром, парила чайка.
Глава 4
Мой первый обед в семейном гнезде рода Граначчи проходил в приятной, непринужденной обстановке. Во многом этому способствовало отсутствие Ассунты. Верная своей тактике, старая мегера сказалась больной и заперлась в своей комнате, вероятно, надеясь пробудить в нас с Рикардо остатки совести. Надеюсь, наш смех и веселый разговор, доносившийся из столовой, достаточно ее разочаровал. Интересно, рискнула ли она поделиться с племянником своими подозрениями?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
