Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
– Дан Лершик, а где я рубаху новую возьму? – голос Златки испуганно задрожал. – У меня одна всего, и та на мне.
– Салта! – поморщившись, крикнул дворецкий. – Выдай Злате одёжу поприличнее, – покосился он на подоспевшую старшую.
– Так ведь все равно…
Салта не договорила, остановленная взглядом Лершика. Мне от этого взгляда не по себе стало. И дворецкий, и домоправительница ещё при старом хозяине, деде лорда Штефана, служить начинали, и хорошо знали нравы арнов. Так почему же все равно, что на Златке будет? Или зверю без разницы, какую рубаху рвать?
Сердце забилось неровными толчками, а внутри подленькая мысль мелькнула: – «Хорошо, что не меня выбрали».
– Все, идите, – сердито рявкнул дворецкий и внушительно посмотрел на старшую. – Проследи, чтобы эта дуреха не сбежала, – тихо велел он.
– Куда тут бежать-то? – огрызнулась Салта. – Лес кругом.
Это да. Вокруг Белвиля только леса да болота, а до ближайшей деревни несколько часов пешего пути.
Старшая схватила Златку за руку и потащила за собой, а та все оглядывалась на нас, и глаза ее были такими испуганными, что мне тошно стало. Стою здесь, за свою шкуру дрожу, радуюсь, что пронесло…
– Дан Лершик! – пискнула Грильда, вторая кухонная девка.
– Что?
– А зачем хозяину Златка? Он же ей ничего плохого не сделает?
– А зачем взрослому мужчине баба? – сверкнул на нее глазами дворецкий. – Неужто до своих лет дожила, и не знаешь?
Служанки вокруг оживились, захихикали, а я почувствовала, как щеки опалило жаром.
– А вы чего бездельничаете? – грозно посмотрел на нас Лершик. – Кто за вас работать будет? Камин в парадной зале не чищенный, в холле полы грязные, а они прохлаждаются! Ну-ка, марш по своим местам!
Под тяжелым взглядом дворецкого служанки неохотно разошлись. Я замешкалась, и тут же услышала грозный окрик:
– А ты что стоишь? Ступай в хозяйскую спальню, камин растопи. И рожу умой, а то ещё милорд увидит, испугается.
Ага. Увидит он, как же! Что я, совсем без головы, на глаза ему показываться?
– Бегом! – гаркнул дворецкий.
Я торопливо схватила стоящее у печи ведро с совком и выскочила за дверь.
В покоях арна ничего не изменилось. Когда я тихонько постучала и заглянула в комнату, там никого не было. Только горящие в канделябре свечи, да грязная одежда, кулем лежащая на полу, напоминали о том, что хозяин Белвиля вернулся.
Сама не знаю, какой рагж меня попутал, но я зачем-то подняла полотняную рубаху и попыталась разглядеть тонкую вышивку, украшающую ворот. Петли бесконечности, изгибы безвременья, цветок райса… Анатолийский оберег. Интересно, от кого арн пытается защититься? Или это подарок какой-нибудь зазнобы?
Пальцы ощупывали ровные стежки, а в голове всплывали яркие воспоминания. Берег моря, песчаная отмель, свежий, пропахший солью и смолой воздух, длинная шелковая лента, трепещущая на ветру...
Как же давно я не видела обережных орнаментов! Аж руки зачесались, так захотелось взять иглу и повторить цепочку причудливых символов. Интересная у них последовательность. Петля, изгиб, цветок, ещё один изгиб и снова цветок. А потом – две петли и изгиб. Пожелание счастья, любви, добра, отгнание злых сил и печальных мыслей, долголетие...
Я так засмотрелась на переплетение узоров, что совсем забыла о времени. Смотрела на знакомые орнаменты, как зачарованная, и не замечала, как стрелки больших напольных часов передвинулись к полуночи. Если бы не треск догорающей свечи, так и стояла бы у окна, комкая в руках потемневшую от пота рубаху и разгадывая смысл ритуальной вышивки.
«Совсем ты, Илинка, из ума выжила! – одернула себя. – Разве ж можно в хозяйской спальне без дела задерживаться?».
Я бросила рубашку на пол, подхватила щетку и совок и принялась чистить огромное жерло камина. В голове стучала только одна мысль – нужно торопиться. Нельзя допустить, чтобы арн застал меня в комнате. Кто знает, как долго он в бане пробудет? И так уже больше часа парится!
Я сгребла всю золу в ведро, сложила дрова, как учила меня Паница, высекла из кресала искру и подожгла щепу. Огонь разгорелся мгновенно. Он жадно, взахлеб накинулся на поленья, затрещал, заурчал сытой кошкой, лизнул длинным языком закопченные камни, рассыпал по медной плите на полу глазастые искры. В трубе утробно загудело, завыло что-то, застонало.
Я поежилась и передернула плечами.
Странная все-таки у арна спальня. Если утром все предметы обстановки показались мне мертвыми, то сейчас, в ночной полутьме, они словно ожили, запульсировали неведомой силой, заискрились настоящим исом.
Я настороженно посмотрела на громоздкие, выточенные из черного дерева кресла, на огромный трехстворчатый шкаф, перевела взгляд на кровать. Синее атласное покрывало было смято. И подушки лежали не так, как я их укладывала.
Вообще-то убираться в хозяйских комнатах мне не положено, это на Салту такая блажь нашла. «Хозяин едет, надо все комнаты в порядок привести, а у нас рук не хватает, – заявила она и ткнула в меня пальцем. – Иди наверх, приберись в спальне милорда. Если арн недоволен останется – выгоню взашей». Вот я и старалась, мыла-натирала, потому как уходить из замка не собиралась. Не время еще.
Теплые отсветы упали на стены, выхватив из сумрака портрет лорда Крона, и я невольно попятилась. В неярких всполохах огня лицо арна казалось живым, а глаза светились алыми рубинами. Их взгляд заставлял меня отступать все дальше, и я медленно пятилась к выходу, пока не наткнулась на какое-то препятствие. Неужели до самой двери дошла?
Я попыталась нащупать рукой медное кольцо, но вместо него пальцы коснулись гладкой шелковой ткани. Создательница! Я стремительно обернулась и оказалась лицом к лицу с ожившим портретом. Те же резкие черты, тот же суровый взгляд, тот же алый блеск в чуть раскосых, нечеловеческих глазах.
Отдернув руку, отскочила от замершего на пороге хозяина замка.
Откуда он здесь взялся? Как же я его не услышала?
– Кто такая? – резко спросил арн.
Голос у него был низким, немного хриплым. Слова получались отрывистыми, с непривычным акцентом.
– Ну, чего молчишь?
Я показала на горло, а потом вспомнила, что нужно поклониться, и присела в подобии кнесса.
– Немая, что ли?
Я торопливо кивнула.
Арн смотрел на меня молча, тяжело, в глазах его клубилась алая тьма. А потом она схлынула, и они стали пронзительно синими, с угольно-черными зрачками. Я не могла оторваться, и словно зачарованная глядела на свое отражение в них, ощущая, как затягивает меня в воронку чужой души, как с головой захлестывает переполняющей ее горечью, как леденеет сердце, застигнутое врасплох испепеляющей болью.
– Что ты делала в моих покоях? – грозно спросил граф, и меня словно строптивой волной на берег вышвырнуло.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
