– Что похуже? – Глаза Фрейзе выкатились из орбит. – Господи, в каком мире вы живете? Что может быть хуже, чем безумие, отравление или умоисступление?
– Одержимость, – коротко ответил брат Иероним. – Когда вселяется в человека нечистый дух, и становится человек одержим демонами, и пускается человек в пляс под бесовские напевы.
– Демонами?
– Почему бы и нет.
Страх, исказивший лицо Фрейзе, отразился в лицах остальных.
– Демонами? – сдавленно прошептал Фрейзе. – Ты посылаешь нас к людям, которые, вероятнее всего, одержимы демонами?
Посланник ордена кивнул.
– Того мы величаем расследователем, кто не отступает перед ужасами нашего мира, но исследует их, обнажая их природу. Ты волен поступать как тебе заблагорассудится: следовать за ним или оставить его. Всем вам, его компаньонам, предстоит решить, что делать дальше.
– Но разыскивать этих людей? – не унимался Фрейзе. – А что, если они и впрямь демоны? А если они захотят сделать одержимыми нас?
Расследователь обменялся улыбкой с братом Пьетро: простодушность слуги его позабавила.
– Мы – образованные люди Писания, хранители знаний. Демоны над нами не властны.
– А как насчет девушек?
Посланник милорда мигом утратил всю свою напыщенную самоуверенность.
– Что я могу сказать, – вздохнул он. – Я в замешательстве. Как известно, женщины более предрасположены к умопомрачению и истерии. Их разум хрупок, им недостает решимости и сил. Пожалуй, вам лучше не брать этих двух юных дам с собой ради их же безопасности.
– Но нам по пути, – сухо молвила Изольда. – Дорога вдоль берега Дуная как раз ведет на восток. Да и наше совместное путешествие до сих пор подтверждает, что нам вполне хватает и решимости, и силы. Более того, мы не невежды. И если образование действительно что-то значит, то нам нечего опасаться.
– Я не имел в виду пение и вышивку, – умилился брат Иероним.
Изольда обожгла его таким взглядом темно-голубых глаз, что у него на мгновение перехватило дыхание.
– Я тоже не их имела в виду.
– Отец госпожи Изольды, итальянский дон Лукретили, видел дочь наследницей его великих угодий и главой местного совета. И воспитывал ее соответствующе, – пояснил Лука. – Когда дон заболел, Изольда управляла его замком и землями. Она midons[2], владыка замка. Знания ее простираются далеко за пределы пения и вышивки.
Брат Иероним поклонился.
– Но дозволено ли мне будет узнать, почему госпожа покинула дом свой и земли Лукретили?
– После смерти отца мой брат обманом лишил меня наследства, и теперь я разыскиваю сына моего крестного, чтобы попросить его собрать войско и отвоевать то, что принадлежит мне по праву, – спокойно ответила Изольда. – Это будет битва не на жизнь, а на смерть. И никакая танцевальная чума меня не остановит.
– Ну а твоя рабыня?
– Я не рабыня, я свободная женщина, – поправила его Ишрак. – Когда мы были в Испании, дон Лукретили разрешил мне посещать университеты, и я многому научилась.
– В мавританские университеты принимают женщин?
– О, да, – усмехнулась она. – Некоторые из величайших университетских философов и ученых – женщины.
– Неужели? – Брат Иероним тщетно пытался скрыть, насколько изумило его то, что он услышал.
– Я изучала философию, астрономию, географию и математику, а также военное искусство.
Лицо озадаченного посланника вытягивалось все больше и больше, и Ишрак не смогла сдержать улыбку.
– Благодаря великодушию лорда Лукретили я получила всестороннее образование. Так что со мной все будет в порядке.
Посланник милорда склонил голову.
– Что ж, ты преподала мне хороший урок. Ты сведуща в науках, которые для меня закрыты: запрещенные книги, вольнодумство. Мне разрешена лишь астрономия, да и та немилосердно урезанная: какие-то люди выдвинули безумные теории, распространили ересь… Что ж, вы приняли решение, а ваша ученость оградит вас от козней зла. И все же я обязан предупредить вас о нависшей над вами опасности.
– А что насчет Фрейзе? – спросила Изольда. – Угрожает ли ему танцевальная чума? Это юноша величайшей отваги и смышлености, но ты ведь не получил никакого образования, не так ли, Фрейзе? Что с ним может приключиться?
– Я даже читать толком не умею, – сказал Фрейзе. – Я могу написать свое имя, а также я умею считать. Но ученостью не блистаю. А значит, как только мы, по воле Бога нашего Всемогущего, попадем туда, куда нам надлежит попасть, я тоже начну плясать?
– Это мне неведомо, – честно признался брат Иероним. – Но риск, несомненно, велик. Мы не знаем, почему вспыхивает танцевальная мания или почему она прекращается. В этом и состоит цель расследования – выяснить причины болезни, найти лечение, спасти людей от смертельного недуга и отправить их по домам.
– А кто-нибудь прежде находил средство от этой хвори? – спросил Лука.
– Само собой, много людей утверждают, что им удавалось изгнать демонов, однако, похоже, эпидемия танцевальной чумы разражается и сходит на нет безо всяких на то оснований. И мы полагаем, что чума эта – явный знак приближающегося конца света. Не могут же люди сознательно затанцовывать себя до смерти. Есть в этом что-то нечистое. Возможно, вам удастся обнаружить, что именно. Я буду молиться за вас.
– Спасибо, конечно, – угрюмо вздохнул Фрейзе. – Но что потом? После того как мы вволю напляшемся с этими умалишенными?
Расследователь поднял глаза и улыбнулся.
– Потом твой хозяин Лука составит отчет, а я или другой посланник привезет вам новый приказ. Кстати, насколько понимаю, в вашем распоряжении после приключения в Венеции находится некоторое количество золота, принадлежащего милорду?
– Все так, – кивнул брат Пьетро. – И мы с удовольствием избавимся от этой ноши.
– Вы можете отдать их мне завтра утром, когда мы будем разъезжаться. Я еду на запад. Передам их другому расследователю, который отвезет их в Рим и вручит лично милорду.
– А у Ордена много расследователей? – полюбопытствовала Ишрак.
Посланник милорда посмотрел на нее как на вражеского лазутчика, допытывающегося о сокровенных тайнах.
– Достаточно, чтобы распознать опасности, угрожающие христианскому миру, и увидеть признаки конца света, – мрачно промолвил он. – Тех, кто докладывает о вторжении твоих соплеменников, тех, кто предупреждает нас о победном шествии оттоманов, приближающихся к сердцу христианской Церкви. В руках их Константинополь – средоточие православия; они угрожают захватить всю Грецию; они, вне всякого сомнения, собираются покорить Европу, и когда они завладеют Римом, тогда – об этом говорится в пророчестве – и наступит конец света. Однако мы, хранители священных христианских традиций, не дремлем. Мы везде и всюду. Мы на страже. Оттоманы считают, нам их не остановить, но мы всегда начеку. Мы наблюдаем, предостерегаем, расследуем, докладываем.
