Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Уэст Маккрей. Эту свидетельницу зовут Нора Стакетт. Она владеет единственной бакалеей в Колд-Крике. Норе пятьдесят восемь лет, это рыжеволосая белая женщина, мать троих детей. Все трое работают в ее магазине.
Нора Стакетт. Я увидела ее, когда закрывала магазин. Только-только выключила свет, и тут вижу: Мэтти Сазерн садится в какой-то грузовик. Было темно, я не различила, черный он или синий. Думаю, черный. Я ни на номер не взглянула, ни на водителя, но грузовика этого в городе раньше не видела. Да и потом тоже. Я бы наверняка его узнала, если бы еще раз заметила. На следующий день мне сказали, что всю «Сверкающую реку» заполонили копы, и я тут же поняла, что Мэтти мертва. Просто поняла, и все. Странно, правда? (Смеется.) Я порой сама себя пугаю.
Уэст Маккрей. Девочки жили в «Сверкающей реке», небольшом трейлерном парке максимум на десять трейлеров. Одни выглядят получше, другие похуже. Вокруг одного устроены нарядные клумбы, рядом с другим – лишь сгнивший диван да горы мусора. Сверкающей реки поблизости нет, хотя до нее можно добраться, если выехать за пределы города.
Как я уже говорил, этим трейлерным парком управляет Мэй Бет Фостер, приемная бабушка Мэтти и Сэди. Она показывает мне трейлер девочек. С тех пор как Сэди исчезла, в нем ничего не изменилось. Мэй Бет в таком состоянии, что просто не может найти силы прибраться в трейлере, хотя ей уже нужно искать нового жильца.
Я захожу внутрь. Не знаю, чего я ожидал, но тут просторно и чисто. Последние четыре года Сэди в одиночку растила Мэтти, но все же она была подростком, а подростки обычно кажутся мне стихийным бедствием, сносящим все на своем пути. Так или иначе, в их доме я не замечаю особого хаоса.
В раковине и на журнальном столике перед старым телевизором все еще стоят чашки. Календарь, висящий на холодильнике, не переворачивали с июня – с тех пор как пропала Сэди.
В спальнях девочек по-настоящему жутко. Комната Мэтти выглядит так, будто она вот-вот вернется. На полу разбросана одежда, кровать не заправлена. На тумбочке стоит грязный пустой стакан.
Мэй Бет Фостер. Сэди не разрешала ничего тут трогать.
Уэст Маккрей. Комната Сэди, наоборот, выглядит так, будто она не вернется никогда. Кровать идеально заправлена, никаких личных вещей. Все вылизано подчистую.
Уэст Маккрей (обращается к Мэй Бет). Пустовато тут.
Мэй Бет Фостер. Когда я поняла, что Сэди сбежала, я нашла ее вещи в помойке у дома.
Уэст Маккрей. Какие вещи?
Мэй Бет Фостер. Она выбросила книги, диски с фильмами, одежду… Вообще все.
Мне больно думать, что она решила, будто ее жизнь больше ничего не стоит. Все, что делало ей собой, оказалось в мусорке. Найдя ее вещи, я начала плакать, потому что… для нее все это больше ничего не значило.
Уэст Маккрей. Вы догадывались, что она сбежит? Она намекала на то, что собиралась уехать?
Мэй Бет Фостер. За неделю до побега Сэди стала очень тихой, будто замыслила какую-то глупость, и я сказала ей: что бы ты там ни думала, не делай этого. Не надо. Но к тому времени я уже не имела на нее никакого влияния.
И все же я не подозревала, что она уедет…
Честно сказать, мне очень больно быть здесь. Лучше… лучше бы уйти.
Уэст Маккрей. Мы продолжаем разговор в ее собственном уютном трейлере. Мэй Бет усаживает меня на диван, который громко скрипит при каждом моем движении. Я сообщаю ей, что посторонние звуки мешают интервью, и тогда она проводит меня в крохотную кухоньку, дает мне стакан ледяного чая и показывает фотоальбом со снимками девочек.
Уэст Маккрей. Завести этот альбом – ваша идея?
Мэй Бет Фостер. Моя.
Уэст Маккрей. Очень… по-матерински.
Мэй Бет Фостер. Ну да. Обычное дело для нормальной матери.
Уэст Маккрей. Разговоры о Клэр Сазерн, матери Мэтти и Сэди, Мэй Бет не приветствует. Но эту тему не обойти стороной, ведь не будь Клэр, не было бы и девочек.
Мэй Бет Фостер. Чем меньше мы о ней говорим, тем лучше.
Уэст Маккрей. И все же я хотел бы послушать ее историю, Мэй Бет. Это помогло бы мне лучше понять Сэди и Мэтти.
Мэй Бет Фостер. Ну, Клэр была бедовой девчонкой безо всяких на то причин. Некоторые дети просто появляются на свет… плохими. Она начала пить, едва ей исполнилось двенадцать. В пятнадцать стала баловаться травкой, кокаином. К восемнадцати села на героин. Ее несколько раз арестовывали за мелкие кражи. В общем, сплошное горе было с ней. Но я крепко подружилась с ее матерью, Айрин, с тех пор как они стали снимать трейлер. Не было человека светлее. Айрин могла бы быть построже с Клэр, но какой смысл теперь об этом рассуждать.
Уэст Маккрей. Айрин умерла от рака молочной железы, когда Клэр было девятнадцать.
Мэй Бет Фостер. Клэр забеременела незадолго до смерти Айрин. Та очень хотела дожить до появления внуков, но… судьба распорядилась иначе. Сэди появилась на свет через три месяца после похорон. Я пообещала Айрин, что присмотрю за малышкой, и выполнила обещание. Я не могла иначе, потому что… Вот у вас есть дети?
Уэст Маккрей. Да, дочка.
Мэй Бет Фостер. Тогда вы меня понимаете.
Сэди
Через три дня я решаю перекрасить волосы.
Делать это приходится в придорожном общественном туалете. Запах аммиака смешивается с вонью из кабинок, и меня начинает подташнивать. Я никогда раньше не красила волосы, так что вместо золотистого оттенка, изображенного на упаковке, получается грязный блонд. Впрочем, какая разница. Главное – я выгляжу иначе.
Мэтти бы не понравилось, что я покрасилась. «А вот мне не разрешаешь!» – пропищала бы она. Нет, ее голос не был тонким или слабым, просто еще не успел набрать полную силу. Смех Мэтти порой тоже резал по ушам, но жаловаться тут не на что. Наоборот, когда она смеялась, мне казалось, что я сижу в самолете и любуюсь проплывающим внизу неизвестным городом, залитым ночными огнями. Правда, это лишь мои фантазии: на самом деле я никогда не летала.
Да, я не разрешала Мэтти красить волосы. Она игнорировала почти все мои наставления («Позвони, когда придешь к подруге»; «Не переписывайся с мальчиками, не посоветовавшись со мной»; «Быстро убери телефон и делай наконец домашку»), кроме одного: «Не смей красить волосы, пока тебе не исполнится четырнадцать». Но четырнадцать ей так и не исполнилось.
Думаю, Мэтти не трогала свои светлые локоны лишь потому, что они достались ей от матери. Она не хотела потерять то малое, что связывало ее с мамой. Меня всегда поражало, насколько они похожи: обе – голубоглазые блондинки с лицами в форме сердечка. Отцы у нас с Мэтти разные, и, если не учитывать одинаковую мимику, мы не выглядели как сестры. Из-за непослушных каштановых волос и темно-серых глаз я в семье казалась белой вороной.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
