Философы лишь различным образом
объясняли мир; но дело заключается
в том, чтобы изменить его.
Карл Маркс2
Эти слова Карла Маркса оказались пророческими. Философ, конечно, не предполагал такого быстрого, переворачивающего с ног на голову, изменения общества. Даже его гений не мог предположить весь масштаб войн ХХ века. Политические изменения в мире привели к созданию другой философии мотивации, а это привело к изменению общества. Мотивация была следствием общественного уклада и средством воспитания, но она перешла в разряд причин общественного уклада и стала средством манипулирования. Рассмотрим причины этого никем не замеченного явления.
Иррациональные (бессознательные) мотивы поведения изучались психологами в Европе, а использование этих знаний началось в Америке. «1920-е годы были для США эпохой невиданного прежде процветания. Ярче всего оно проявилось в Нью-Йорке: город стал экономической, культурной и интеллектуальной столицей Соединённых Штатов и всего мира. Посредством радио и газет эти ценности скармливались миллионам американцев. В Нью-Йорке вершились судьбы мировой экономики, украшавшая его улицы реклама определяла вкусы и потребности целого поколения…»3
Страх, что в Америке произойдёт такой же переворот, как в Европе и России, заставил крупный бизнес искать способы управления населением в условиях демократии. Промышленники были обеспокоены, что производимый в таком количестве товар не нужен простым американцам. Поэтому нужно было как-то заставить людей покупать новое, когда старое ещё не требует замены.
Вдумаемся в эти слова: «Сознательное и умелое манипулирование упорядоченными привычками и вкусами масс является важной составляющей демократического общества. Приводит в движение этот невидимый общественный механизм невидимое правительство, которое является истинной правящей силой… Нами правят, наше сознание программируют, наши вкусы предопределяют, наши идеи нам предлагают – и всё это делают в основном люди, о которых мы никогда и не слыхивали».
Это пишет Эдвард Бернейс (1891—1995гг.), о котором мы «и не слыхивали». В его некрологе написано: «Отец общественных отношений». На деле Бернейс – основоположник современной науки массового убеждения, основанного не на разуме, а на манипуляции подсознательными чувствами и импульсами. Он объединил идеи Гюстава Лебона о психологии толпы и Уилфреда Троттера о стадном инстинкте человека с психоаналитическими открытиями своего дяди Зигмунда Фрейда. Прочитав «Психоанализ», Бернейс, «заворожённый картиной спрятанных иррациональных сил внутри человека», задумался о том, как можно зарабатывать, заставляя людей покупать вещи, в которых они не нуждаются, как связать массовое производство товаров с подсознательными программами людей.
Запрос не заставил себя долго ждать. Джордж Хил, президент американской табачной корпорации, попросил Бернейса разрушить табу на женское курение, чтобы не терять половины своего рынка. Так начался эксперимент с подсознанием широких масс. И первыми были женщины! Тогда ещё не знали, что женщины значительно быстрее поддаются зависимости, чем мужчины, и их зависимость имеет более устойчивый характер. Остановили бы эти знания Бернейса, готового услужить всегда и всем ради денег? Дочь Бернейса вспоминает, что он всех людей – и потребителей, и заказчиков – считал дураками. Это обычный приём оправдать себя за безнравственные или несправедливые действия.
За хорошее вознаграждение Бернейс привлёк психоаналитиков, компетентных в области знаний об иррациональных желаниях. Они помогли преподнести идею курения как символ свободы и вызов мужской силе через демонстрацию женской независимости. Через подсознательное ощущение огонёк сигареты связали с факелом статуи Свободы. На пасхальную демонстрацию были приглашены фоторепортёры, чтобы перед камерами девушки из высшего общества открыто достали сигареты и закурили. Произнесённая здесь иррациональная фраза «Курение = свобода» уже на следующий день повергла американцев в сигаретное рабство и продемонстрировала, что можно заставить людей вести себя совершенно иррационально (во вред себе). Этот эксперимент положил начало управлению массами в интересах крупного бизнеса.
Производители, за хорошее вознаграждение, стали заказывать слоганы для рекламы, которая объединяет товары с иррациональными желаниями и чувствами людей. Первоначально реклама демонстрировала и подчёркивала нужность и полезность товаров. С этого времени она стала вызывать ощущение повышения своего статуса – имиджа, от приобретённого товара.
Крупный бизнес через манипуляторную мотивацию особенно успешно воздействовал на американское общество во время Второй мировой войны. Этот исторический этап в США определил дальнейшее развитие мотивации, как следствие развития экономики и как причину деградации общества.
Всё американское общество, охваченное жаждой приобретения, не имело представления о том, что пережили их сограждане, участвующие в страшной войне в Европе.
Когда идёт война, то у людей остаются только базовые потребности – помыться, поесть, выспаться. Во время войны правительства имеют цели, а люди – только потребности. В этой войне американское правительство, как ставленник крупного бизнеса, занимало неоднозначную позицию. В результате подвиг простых американских солдат, воевавших на территориях, не принадлежащих их Отечеству, никто не оценил по достоинству. Военная кампания США, несмотря на длительную подготовку, была организована слабо из-за незнания реальной картины того, что происходило в Европе. Так, зимой 1944 года больше половины солдат погибло не в боях, а от холода: солдаты просто замерзали без тёплой одежды и обуви. Вырвавшиеся вперёд войска часто оставались без поддержки. Им приказывали возвращаться, и они возвращались…«по трупам своих товарищей». Затем, будто в наказание за бездействие правительства, американским солдатам, не готовым к такому масштабу трагедии, выпала доля заниматься ликвидацией концентрационных лагерей. «Сколько бы лет ты ни прожил, запах горелой человеческой плоти никогда не выветрится у тебя из ноздрей», – писал сержант Четвёртой дивизии, писатель Дж. Сэлинджер в письме к Герберту Кауфману 7 июня 1943 г.
Если у европейцев основы разумного существования разрушались постепенно в течение всей войны, то у американцев это произошло в один миг без подготовки. Это одна из причин того, что по окончании войны в стране, на земле которой не было военных действий, начались поголовные психические расстройства. В Америке, по словам приехавших из Европы психологов, было «гораздо больше боли и горя, чем в Европе, здесь соотношение иррационального и рационального сдвинуто в сторону иррационального, здесь значительно больше проблем и несчастья».
