Глава III.
НЕ САДИТЕСЬ В МАШИНУ К ЧОКНУТЫМ РОДСТВЕННИКАМ
Ну что же, с днём рождения меня!
Уже 13 января? Честно говоря, понятия не имею. Время пролетает незаметно, когда спишь под мостом и ешь из мусорных баков.
Значит, мне официально шестнадцать. И моим подарком стала западня от дядюшки-со-странностями, который объявил, что я родился с мишенью на спине.
— Кто... - начал было я. - Хотя, впрочем, неважно. Рад был тебя повидать, дядя Рэндольф. А сейчас мне пора.
Рэндольф застыл в дверном проёме, отрезав мне путь к отступлению. Внезапно он указал на меня острым концом своей деревянной трости. Могу поклясться, что почувствовал толчок в грудь даже через всю комнату.
— Магнус, мы должны поговорить. Я не хочу, чтобы они добрались до тебя. Особенно после того, что случилось с твоей матерью...
Удар по лицу был бы менее болезненным.
Воспоминания той ночи возникли у меня в голове, будто тошнотворный калейдоскоп: всю квартиру трясёт, с этажа ниже доносится крик, моя мама, что и так весь день была настороже, тащит меня к пожарной лестнице, говоря, чтобы я бежал. Дверь разлетается на части. Из прихожей появляются два зверя, их шкуры цвета грязного снега, а глаза горят синим. Мои пальцы соскальзывают с перил пожарной лестницы, и я падаю, приземляясь в кучу мусорных мешков на улице. Через несколько мгновений окна нашей квартиры взрываются, извергая пламя.
Мама сказала мне бежать. И я бежал. Она пообещала найти меня, но так и не выполнила своего общения. Потом уже из новостей я услышал, что её тело вытащили из сгоревшей квартиры. Полиция разыскивала меня. Их интересовали некоторые подробности: следы поджога, сведения о проблемах с дисциплиной в школе, жалобы соседей на крики и шум из нашей квартиры как раз перед взрывом, тот факт, что я сбежал с места происшествия. Но ни в одном отчёте не упоминалось о волках со светящимися глазами.
С той самой ночи я был в бегах; меня постоянно искали, а я был слишком занят выживанием, чтобы горевать по матери. Все думал, а не вообразил ли я себе тех чудовищ... но в глубине души я знал, что они были реальны.
И сейчас, спустя столько времени, дядя Рэндольф захотел мне помочь.
Я настолько сильно сжал костяшку домино, что она больно врезалась в мою ладонь.
— Ты не знаешь, что случилось с моей мамой. Ты плевать хотел на нас обоих.
Рэндольф опустил свою трость. Он тяжело облокотился на неё и уставился на ковёр. Я почти поверил, что ранил его чувства.
— Я умолял твою мать, - произнёс он, - хотел, чтобы она привезла тебя сюда, где я мог бы тебя защитить. Но она отказалась. После её смерти... - он покачал головой. - Магнус, ты себе не представляешь, как долго я тебя искал, и какая угроза сейчас нависла над тобой.
— Со мной все нормально, - огрызнулся я, несмотря на то, что сердце тяжело колотилось о мои ребра. - Я неплохо о себе позаботился.
— Возможно, но эти дни уже позади, - уверенность в его голосе заставила меня задрожать, - тебе шестнадцать, это возраст зрелости. Ты убежал от них однажды, в ту ночь, когда твоя мать умерла... но второго шанса ты не получишь. Это наша последняя надежда. Позволь мне помочь тебе или ты не доживёшь до конца сегодняшнего дня.
Приглушенный зимний свет проникал сквозь витражное окно, окрашивая лицо дяди Рэндольфа в разные цвета, которые шибко сменяли друг друга, делая его похожим на хамелеона.
Я не должен был приходить сюда. Дурак, дурак, дурак. Мама столько раз твердила мне одно и то же: «не ходи к Рэндольфу». И вот я здесь.
Его слова вселяли в меня ужас, но я отчаянно хотел услышать то, что он собирался сказать.
— Мне не нужна твоя помощь, - произнёс я и положил домино на стол. - Я не хочу...
— Я знаю о волках.
Это заставило меня умолкнуть.
— Я знаю, что ты видел их, - продолжил он. - И знаю, кто послал этих существ. Что бы там ни надумала себе полиция, я знаю, как на самом деле умерла твоя мать.
— Откуда...
— Магнус, мне столько всего нужно рассказать тебе о твоих родителях, о твоём наследии... и о твоём отце.
