Из комнаты дедули снова донесся непонятный звук. Алиса вздрогнула. Воображение услужливо нарисовало злоумышленника в черной шапочке «а-ля киллер». Сквозь прорези засверкали глаза графа Дракулы.
Алиса схватила в руки увесистый том «Старше-младшей Эдды» и, впитав в себя героический дух викингов, бросилась в комнату. Распахнув дверь, ощутила, что ее героический пыл иссяк: дедуля не выносил верхний свет, а потому люстры у него в комнате попросту не было. Чтобы добраться до настольной лампы, ей пришлось бы преодолеть всю комнату, а в ней вовсю властвовали сумерки, придавая мебели зловещие и смутные очертания. С воображением у Алисы все было в порядке, так что стул в углу комнаты немедленно перевоплотился в злого горбуна. Более того, стул откуда-то разжился огненными глазницами и принялся ей подмигивать! Чертово воображение… Алиса иногда завидовала людям, обходившимся без оного! Занавеска плавно взметнулась вверх, и на какое-то мгновение Алисе почудилось, что рядом с окном кто-то стоит. Не стул-горбун — с ним она уже разобралась: это были не глазницы, а окна в доме Алисиного соседа-гоблина. А там, за занавеской, стоял вроде как человек, и это было пострашнее горбуна-уродца! Пытаясь разглядеть очертания силуэта, все больше и больше напоминавшие Алисе человеческую фигуру, она хрипло прошептала:
— Кто здесь?
Занавеска зловеще колыхнулась. Зажмурившись, Алиса шагнула вперед, выставив, словно щит, увесистый фолиант. В защиту его она не очень-то верила: слово, конечно, оружие, кто спорит, но вдруг злодей, спрятавшийся за дедулиной занавеской, не умеет читать?
Алиса добралась до стола и включила лампу.
Уф!
— Вот видишь, — объяснила она Марго, которая была тут как тут и с бестактным любопытством наблюдала за Алисиными маневрами. — Никого нет. Просто дедуля забыл закрыть окно на шпингалет… Всего лишь сквозняк, а мы с тобой черт знает что напридумывали…
Марго снисходительно посмотрела на хозяйку, будто намекая, что глупые мысли пришли не в ее голову, и принялась умываться. Алиса принялась ликвидировать последствия сквозняка: вся комната была усеяна листами бумаги, спланировавшими с письменного стола; ваза с цветами лежала на боку, на полу валялась газета с вырезанной статьей: Алиса удивилась, прочтя незнакомое название, и пробормотала:
— Интересно, почему дедулю потянуло на светские газеты?
Покончив с уборкой, она закрыла окно. И тут задребезжал дверной звонок.
Елизавета предстала перед Алисой в весьма плачевном виде.
С нее ручьями стекала вода, а в глазах застыл немой укор, слегка приправленный восхищением собственной жертвенностью.
— Что-то ты долго раздумывала, впускать меня или нет, — проворчала она, входя и отряхиваясь, как кошка. — Вы вместе со своим Богом явно решили меня утопить… Мало того что на улице Всемирный потоп, еще и ковчег заперли и не спешат пускать бедную, дрожащую тварь, у которой даже нет пары… Где дедуля? Я выскажу ему все, что думаю по поводу его разгильдяйства! Разве он не знает, что, если в твои дом стучится мокрый странник, надо бросать все дела и кидаться навстречу несчастному? Наверняка пристает к Господу? Пристает к Господу, да?
— Его нет, — улыбнулась Алиса.
— Как нет? — искренне удивилась Елизавета. — Это говоришь ты, внучка священника?! Вот так в лоб заявляешь: Бога нет! Куда катится мир?!
— Да не Бога, а дедули нет, — поправилась Алиса.
— У тебя прямо по Булгакову, — усмехнулась Елизавета. — Чего ни хватишься, ничего нет! Ни Бога, ни дедули… А с дедулей-то что? Еще не воротился из дальних странствий? — В голосе подруги появилось что-то похожее на отчаяние. — А я так надеялась, что хотя бы сегодня не лягу спать голодной… Ведь от тебя, дорогая Павлищева, не дождешься, что ты рванешь на кухню готовить ужин? Уж твой дед точно изобразил бы скромненький кулинарный шедевр.
— Рвану, — пообещала Алиса. — Творческие порывы нынче в дефиците. Так что жареная картошка тебе обеспечена.
— Да ты ангел! — посветлела Елизавета. — Так и быть, останусь у тебя ночевать. Не выгонишь?
— Под такой ливень? — ужаснулась Алиса, искренне радуясь тому, что сегодня ей не придется ночевать одной и вслушиваться в пугающие звуки.
Елизавета стянула с себя свитер и потребовала замену.
Ее вымокший до последней нитки «шедевр народного творчества» — широкий и бесформенный уродец, украшенный на груди огромными красными пятнами, выдаваемыми Елизаветой за райские яблоки, — они вывесили сушиться на кухне. В Алисином свитере Елизавета поместилась едва ли не с головой.
— Хорошо иметь высокую подругу, — удовлетворенно мурлыкнула она. — Конечно, гулять с тобой по улицам не очень выгодно. Рядом с тобой меня можно принять за карлу, которую вывели на прогулку. Зато можно разжиться свитером, в котором некоторые особы могут спрятаться с головой.
— Могла бы не бить по больному месту, — проворчала Алиса. — Впрочем, разве тебе понять? У тебя-то с ростом все в порядке!
— Ага, — хихикнула подруга. — Муж может носить меня в кармане…
Пафнутий, благоверный Елизаветы, и впрямь отличался высоченным ростом: он был выше двух метров. Зато сама Елизавета с трудом дотягивала до полутора метров, так что вдвоем они являли весьма примечательную парочку.
— Он может спокойно носить тебя на руках, — завистливо напомнила Елизавете Алиса.
— Хватит меня успокаивать, — отмахнулась подруга. — Я же не мешаю тебе предаваться комплексам, вот и ты мне не мешай… — Она запела, растягивая слова: — «Мой Лизочек так уж мал, так уж мал… Что из сигаретной пачки сделал он крутую тачку — и катал!» Здорово? — поинтересовалась Елизавета, закончив петь.
Алиса кивнула.
— Сегодня написала. Сама, — похвасталась довольная подруга. — Гениальность, мой друг, проявляется во всем. Даже в малом.
— Кстати, о гениальности… Что ты там решила со своим трупом?
— В платяной шкаф засунула, — отмахнулась Елизавета.
— Вообще-то там обычно прячут живых любовников, — засомневалась Алиса.
— Пусть там побудет мертвый любовник, — ответила Елизавета, жадно допивая кофе. — И не суди мои гениальные озарения… Если разобраться, такой поворот сюжета наполнен философским смыслом. У англичан есть поговорка: «У каждого в шкафу есть свой скелет». — Она замолчала и загадочно уставилась огромными карими глазами в окно.
— Ну? — спросила нетерпеливо Алиса. — Философский смысл — в чем?
— Павлищева, — печально проговорила Елизавета. — Я думаю, любовные романы Сары Мидленд лишили тебя последних мозгов. Не видишь ты скрытых смыслов. Тебе надо срочно переходить на триллеры! Сама посмотри — я сижу на триллерах и усматриваю связь между трупом в шкафу и сложностями человеческой натуры, а ты не усматриваешь!
— Почему не усматриваю? — возмутилась Алиса. — Если человек кого-то убивает, наверное, это вызвано какими-то сложностями с натурой, то есть с жертвой.
