Фредди с грустью наблюдал, как его лучший друг, прежде восторженный идеалист, отчаянно храбрый, умный и глубоко порядочный молодой человек, постепенно превращался в циничного, скучающего, ленивого бездельника. Он понимал, что в этом вихре бездумных светских развлечений герцог теряет себя, свою, без сомнения, самую лучшую часть души.
Сейчас им обоим было под тридцать. В то время как Фредди оставался на военной службе, герцог после смерти отца был вначале занят тем, что приводил в порядок поместья. Однако вскоре он обнаружил, что ему все труднее найти дело, соответствующее своим незаурядным способностям и склонностям.
На герцога работали множество слуг, его дела вели опытные управляющие, так что герцог был избавлен практически от всех забот. А по мере того, как будущий король становился старше, служба герцога при дворе все более напоминала синекуру.
Время от времени Фредди задумывался над тем, что ему необходимо что-то сделать для своего друга. Однако ни разу до сегодняшнего дня ему не предоставлялось такой благоприятной возможности прямо заговорить о том, что так его тревожило.
— И когда же мне отправляться в эту безумную погоню за химерами? — насмешливо спросил герцог.
— Так скоро, как только возможно, — невозмутимо отвечал Фредди. — В противном случае можешь быть уверен, что в самое ближайшее время в твою дверь постучится разгневанный Вентовер, требуя объяснений по поводу проволочек с женитьбой.
Герцог пристально взглянул на друга.
— Едва ли он посмеет спрашивать с меня за то, что прошлым вечером я не сделал предложения его дочери.
— Почему бы и нет? В Уайтхолле уже заключаются пари на то, что о вашей помолвке будет объявлено еще до конца недели.
— И почему все так в этом уверены? — с недовольным видом поморщился герцог.
— Вентовер похвалялся, что этой зимой намерен поохотиться с тобой в твоих охотничьих угодьях и что по этому случаю собирается приобрести по крайней мере две великолепные своры гончих, на которые сейчас у него просто нет средств.
— Никогда не слышал большей чепухи! — с возмущением воскликнул герцог. — Да он весит не меньше шестидесяти стоунов! Я ни за что не позволю ему сесть ни на одну мою лошадь!
— Что ж, если ты останешься, у тебя появится возможность ясно и недвусмысленно объяснить ему это.
— Ну хорошо, хорошо… я уеду сразу же после ленча. Это тебя устроит?
Фредди поднял бокал.
— За твое путешествие и за то, чтобы ты нашел наконец то, что ищешь.
— Но я ничего не ищу, уверяю тебя, — раздраженно ответил герцог.
Фредди уже открыл было рот, чтобы возразить ему, но передумал.
Он неловко поднялся из глубокого кресла, высокие, выше колен, сапоги несколько стесняли его движения.
— Я собираюсь вернуться в казармы и переодеться, — вместо этого сказал он. — Если ты все еще будешь здесь к-тому времени, как я заеду сюда, я скажу тебе «до свидания». Если же нет, то изображу искреннее удивление твоим внезапным отъездом. А затем горько посетую в клубе, что ты не соизволил даже сообщить мне, куда направляешься.
Герцог отпил всего один глоток из своего бокала с шампанским и отставил его на столик.
— Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, насколько сумасбродна твоя идея!
— Возьми с собой достаточно денег, чтобы добраться до дома, — усмехнулся Фредди. — И не забывай о разбойниках, которые всюду будут подстерегать тебя, чтобы отобрать их.
Герцог удивленно посмотрел на него и улыбнулся.
— Я-то не забуду. Однако ты умеешь подбодрить человека и, видимо, полон самых оптимистических надежд по поводу моего путешествия.
— Обычно тебя радовала возможность встретиться с опасностью лицом к лицу, — сразу же нашелся Фредди. — Правда, боюсь, что в последнее время ты постарел и слишком растолстел…
Больше ему не удалось ничего сказать, так как герцог схватил с кресла шелковую подушечку и запустил ею в друга.
— Ты непростительно дерзок! — воскликнул он. — Я мог бы без труда сбить тебя с ног, но в своих парадных доспехах ты не сможешь подняться и будешь беспомощен, как перевернутая на спину черепаха!
— Когда ты вернешься назад и будешь в более подходящей форме, я вызову тебя на поединок, и тогда посмотрим, сможешь ли ты продержаться против меня десять раундов! По крайней мере сейчас тебе не выдержать и трех!
— Убирайся к черту! — воскликнул герцог. — Я прекрасно понимаю, ты говоришь все это лишь для того, чтобы заставить меня сделать по-твоему. Что ж, отлично! Я поеду в Йорк! Но если мне перережут по дороге глотку или я умру от истощения, мой дух вернется и будет тебя преследовать.
— Я приеду на твоей упряжке в замок и положу несколько цветков на твою могилу, — не остался в долгу Фредди. — Ведь скорее всего тебя похоронят в фамильном склепе.
И, не дожидаясь ответа друга, Фредди быстро вышел из библиотеки, хлопнув дверью.
Посмеиваясь, герцог направился к своему письменному столу и уселся в кресло с высокой спинкой, украшенной позолоченным гербом Брокенхерстов. Он позвонил в золотой колокольчик, что стоял возле золотой чернильницы, и открыл большую книгу для записей, также украшенную золотым гербом.
Явившемуся на звонок слуге с манерами придворного церемониймейстера он велел позвать к себе своего управляющего финансовыми делами господина Данхэма.
Мистер Данхэм служил верой и правдой еще отцу герцога и теперь перенес свою верность и преданность на сына, выполняя свои обязанности с большим умением и безотказностью хорошо смазанного механизма.
— Доброе утро, Данхэм, — приветствовал его герцог, когда спустя всего несколько минут в кабинете появился этот уже немолодой, но бодрый и энергичный человек.
— Доброе утро, ваша светлость. Здесь у меня с собой план по реконструкции скакового трека в замке, который вы просили подготовить,
— Сейчас у меня нет на это времени, — отмахнулся герцог. — Я уезжаю в половине первого, сразу же после ленча.
— Я прослежу за этим, ваша светлость. Вы воспользуетесь фаэтоном?
— Нет, я поеду верхом и один.
В ответ на недоверчивый взгляд своего управляющего герцог добавил:
— Поставьте в известность всю прислугу, а также всех, кто будет обо мне спрашивать, что я уехал за границу.
— Ваша яхта, милорд, будет готова к отплытию через час после того, как капитан получит распоряжение.
— Я не забыл об этом, Данхэм, но сейчас нет необходимости посылать кого-либо с сообщением к капитану. Ничего не случится, если я приеду туда неожиданно.
Мистер Данхэм был, видимо, несколько удивлен таким ответом, однако ничего не сказал.
Герцог продолжал:
— Пусть оседлают Геркулеса… нет, пожалуй, лучше Самсона. Связаться со мной вы сможете после того, как я сам сообщу, где я нахожусь.
