Фиона затрясла головой.
— Я никогда не принимаю друзей дома, — твердо заявила она, надеясь, что это звучит вполне весомо.
— Так, может быть, они вас принимают? — предположил он.
— Нет, — отрезала она. — Я ухожу отсюда страшно уставшая и просто мечтаю отправиться прямиком домой… Танец, кажется, кончился. Не желаете ли вернуться к своему ужину?
— Я потом еще подойду с вами потанцевать, — пообещал лорд Уинтроп и стиснул ее на прощание, отчего девушка вернулась за столик с пылающими щеками и сердитым взором.
— Старый дурак разошелся, — бросила она Полу. Тот, рассмеявшись, заметил:
— Я бы не возражал. В конце концов, он довольно богат.
— А по-моему, омерзителен, — фыркнула Фиона. Пол взглянул на нее с некоторым презрением.
— Ты что, действительно собираешься сохранять позу девственницы? — полюбопытствовал он. — До поры до времени это забавно, но нельзя же вечно строить невинные глазки. В любом случае, — добавил он более дружеским тоном, — я не стал бы перечить его желаниям. Старый черт — мастер жаловаться, а он тут один из лучших клиентов.
Фиона кивнула.
— Так я и думала, судя по шуму, который поднимается вокруг него.
— И не забывай, — посоветовал Пол. — О Боже… оркестр собирается затянуть танго. Значит, нам пора начинать.
Они поднялись и пошли танцевать.
Спустя какое-то время в круг вышли две-три другие пары, но танцующих было мало, и Фиона чувствовала, что глаза лорда Уинтропа следят за каждым ее движением.
Они проделывали все подобающие показательному танго повороты и сложные перебежки, а она неустанно гадала, как бы избавиться от мужчины, наблюдавшего за ней из другого конца зала.
Она смутно чуяла что-то грязное и желала любой ценой отделаться от лорда Уинтропа.
Фиона чувствовала, что Клер сочтет ее дурочкой и Пол тоже не посочувствует. У нее не было никого, кому можно было бы поведать свои опасения.
В конце концов страхи могут оказаться и безосновательными, и в то же время она догадывалась, что с лордом Уинтропом ей придется нелегко.
А ведь как хорошо ей жилось в эти несколько последних недель у Пальони! Сперва она с трудом выдерживала непривычное расписание, но теперь попривыкла и научилась спать почти до полудня, невзирая на шум в «конюшнях».
Скопить сколько-нибудь денег, разумеется, не удалось. По правде сказать, даже жалованье за будущую неделю истрачено на новое платье, которое ей пришлось купить.
Фиона не допускала мысли о поисках другого места и хорошо понимала, что сохранить это место может только она сама.
Одной жалобы может оказаться достаточно для немедленного увольнения, после чего ей снова придется торчать в длинных очередях в поисках работы.
«До чего же я стала впечатлительной, — подумала девушка, мысленно заставляя себя встряхнуться, — и как глупо переживать только из-за того, что какой-то старик пригласил поужинать!»
Она мельком оглянулась на него. Он по-прежнему наблюдал за ней. Вернувшись за столик, Фиона в неожиданной вспышке ярости призналась Полу:
— Ненавижу такую жизнь!
Он посмотрел на нее с удивлением.
— Если ты знаешь работу получше… Наполовину устыдившись самой себя, Фиона фыркнула и подтвердила:
— Нет, не знаю.
— Я видел кое-что похлеще, — добавил Пол, сделав большой глоток воды.
Потом он поднялся и пошел через зал приглашать веселую вдовушку шестидесяти пяти лет на следующий фокстрот. Проходя мимо зеркала, окинул себя самодовольным взглядом.
« Он слишком глуп, чтобы желать чего-нибудь лучшего», — сказала себе Фиона.
А потом увидела, что лорд Уинтроп встает и направляется к ней.
Глава 2
Один из посещавших ресторан мужчин приводил Фиону в неимоверный восторг.
Сначала она не знала, кто он такой, но в конце концов разведала, что зовут его Джим Макдональд и что он сын престарелого пэра, владельца обширных поместий в Шотландии.
Это Клер отыскала его фотографию в «Татлере» и показала Фионе, а прямо на следующий вечер — бывают же совпадения! — он подошел к их столику и пригласил ее танцевать.
Как только он вошел к Пальони в компании с другим мужчиной — оба в смокингах, явно после театра, — Фиона, завидев его, стала мечтать получить от него приглашение.
Прежде она всегда видела его с женщинами и особо отметила, что он никогда не появляется с шумными юными созданиями, вызывавшими у нее неприязнь.
Приходил он, как правило, с молодыми красивыми супружескими парами.
Эти компании редко бывали многочисленными — четверо, порой шестеро, — и со стороны казалось, что они страстно заинтересованы предметом своих бесед.
Собственно, танцевали они обычно совсем немного, может быть, раза два-три за весь вечер.
Джим Макдональд был очень высоким и с виду весьма достойным. Он выделялся среди всех мужчин, которые собирались по вечерам у Пальони.
Блондин с серыми, всегда поблескивающими глазами, он производил впечатление истинного, импозантного и привлекательного англичанина.
Он не просил, чтобы его обычным образом представили Фионе, просто подошел к столику и сказал:
— Будьте добры, не потанцуете ли со мной?
Она сразу же согласилась, радуясь, что свободна. Они пару минут кружились молча, потом Джим заговорил первым.
— Я был уверен, что вы должны быть великолепной танцоркой, — сказал он. — И оказался прав.
У него был низкий чарующий голос, и Фиона ответила счастливой улыбкой.
— Рада, что вы не разочарованы.
— Нисколько, — заверил он. — Я люблю танцевать с хорошими партнершами, но, боюсь, сам не очень справляюсь… У меня мало практики.
— По-моему, вы совсем неплохо справляетесь, — возразила она и добавила: — Это не просто любезность.
— Спасибо, — поблагодарил он, и с этой минуты им стало легко разговаривать.
Фиона пошла к его столику, поужинала с ним и с удивлением обнаружила, что им есть о чем поговорить.
Это казалось странным, так как жизнь они вели совсем разную, но почему-то им многое надо было сказать друг другу, о многом поспорить. Она вдруг ошеломленно поняла, что зал почти пуст и вечер закончился.
— Послушайте, — сказал Джим, — мы должны встретиться снова. Приходите утром со мной завтракать.
Фиона, слишком обрадованная, чтобы раздумывать, охотно согласилась.
Они мирно позавтракали в небольшом ресторанчике на Дувр-стрит и за вкуснейшей едой говорили и говорили обо всем. Джим многое уже успел совершить за свою жизнь.
