Сабина ощутила странное щемящее чувство в груди. Потом решительно одернула себя.
Как глупо с ее стороны чувствовать тревогу! Ведь только благодаря Артуру стало возможным путешествие. Это он представил ее своей матери, и та была так добра, что пригласила ее к себе. Именно он заставил ее поверить в себя и отбросить прочь страх, таившийся в подсознании, что она неудачница. И именно за него она собирается выйти замуж.
Раздался треск, экипаж резко остановился. Сабину с силой отбросило в противоположный угол кареты. Она порезала руку и ударилась головой, шляпка сползла ей на нос. Раздался крик, и девушка поняла, что экипаж сломался.
На мгновение Сабина почувствовала головокружение. Она стащила с головы шляпку и попыталась встать на ноги и открыть дверь. Ей это удалось, и девушка высунула голову на улицу. Кучер уже слез на землю.
— Что случилось? — спросила она.
Он выдал многословную тираду, из которой Сабина смогла понять, что кузнец, к которому они недавно заезжали и с которым так любезно расстались, — самый ужасный негодяй во всем мире. Мошенник и обманщик, законченный идиот, неспособный починить самое обыкновенное колесо.
Сабина вылезла на дорогу и увидела то, что и ожидала увидеть. Колесо валялось в пыли, а экипаж опустился на ось. Девушка огляделась. На улице оказалось светлее, чем она думала, благодаря полной луне, медленно выползающей на небо, усыпанное звездами.
Они находились высоко в горах. Море плескалось где-то далеко внизу. С одной стороны дороги была глубокая пропасть, а с другой — деревья и заросли кустарника, исчезающего в темноте у высоких скал.
— Что мы будем делать?
Кучер пожал плечами и разразился очередным каскадом обвинений и ругательств в адрес недобросовестного кузнеца.
Сабина еще раз осмотрелась, подумав, что, может быть, где-нибудь рядом находится чей-то дом, где можно попросить о помощи. Она отошла немного от ругающегося кучера и вдруг увидела яркое пламя костра на сравнительно небольшом расстоянии. Сабина перебила причитания кучера и показала ему на костер.
— Возможно, там найдется кто-нибудь, чтобы нам помочь.
Он посмотрел в том направлении, куда она показывала, и опять пожал плечами. Казалось, его привело в негодование предположение, что у их проблемы может найтись решение.
— Я не могу оставить лошадей, — пробормотал он угрюмо.
— Значит, я сама схожу и посмотрю, можно ли там найти помощь.
Она подняла с пола свою сумочку с кошельком и, приподняв юбки, отправилась по высокой траве и камням к костру, горевшему, словно маяк в ночи.
Пламя поднималось все выше и выше по мере ее приближения. Костер оказался гораздо дальше, чем она предполагала. Сабина несколько раз спотыкалась о камни, скрытые травой, которых на пути оказалось великое множество. Но чем дальше она отходила от дороги, тем легче становилось идти.
Огонь стал ярче, и девушка увидела, что вокруг него сидят люди и стоят кибитки.
Она вышла на свет раньше, чем сама смогла что-нибудь рассмотреть. Продвигаясь вперед, Сабина вдруг услышала музыку. Играли скрипка, гитара и еще какие-то инструменты, которые она не смогла распознать.
Это была веселая зажигательная мелодия. Казалось, она приглашает к танцу. Сабина почти не заметила, как куда-то исчезли тревоги, вызванные недавним происшествием. Настроение у девушки поднялось, а ноги сами пошли быстрее в такт мелодии, звучавшей громче и громче, пока ей не показалось, что музыка заполнила ее голову и тело своим темпераментным ритмом.
Сабина подошла к костру и только тогда заметила, что это цыганский табор, остановившийся здесь на ночлег. Тем не менее она никак не ожидала увидеть так много цыган, пестро и небрежно одетых.
Вокруг костра и на ступеньках кибиток, расставленных полукругом, сидела большая группа мужчин и женщин. В свете костра танцевала девушка. На ней была блуза, расшитая золотом. Золотые кольца и браслеты сверкали в сполохах пламени, темные длинные волосы при поворотах взметались вверх черной блестящей волной, смуглые босые ноги легко скользили по земле.
Все остальные молча наблюдали за танцем. Музыка была не такой громкой, как Сабине показалось сначала. Просто она звучала, как биение взволнованного, растревоженного сердца.
Мягко звенели браслеты на руках. Время от времени раздавались щелчки пальцев, напоминавшие звуки испанских кастаньет. Потом юбки взметнулись вверх. Девушка наклонилась в танце к огню, но в этот момент заметила Сабину и замерла.
Музыка тоже замолчала, и Сабина увидела, что все головы повернулись к ней. Она обратила внимание на смуглые подозрительные лица, блестящие в отсветах костра глаза, и внезапное движение красок — красное, оранжевое, зеленое, когда люди стали подниматься, как Сабине показалось, чтобы подойти к ней.
И тогда девушка испугалась в первый раз. Ей еще никогда не приходилось бояться людей.
Сабина и прежде встречалась с цыганами, разговаривала с ними, когда они останавливались на окраине их деревни. Один и тот же табор приезжал туда из года в год. Местные жители хорошо знали цыган и даже приветствовали их, когда те возвращались. Правда, некоторые фермеры говорили, что за неделю, пока они там стояли, пропадало немало цыплят, да и яиц они не досчитывались, но в целом цыгане были людьми безобидными.
Мужчины с бронзовой кожей помогали в уборке урожая, а женщины, с глазами, похожими на спелые вишни, приходили к дверям кухни и продавали вешалки для одежды, искусно сплетенные из лозы корзины, а некоторые, если им обещали «позолотить ручку», предсказывали судьбу.
Но люди, смотревшие на нее сейчас, мало напоминали тех цыган, которых Сабина знала. Во-первых, они были хорошо одеты. На мужчинах белые рубашки с длинными рукавами, украшенные тесьмой и вышивкой. Одежда женщин была украшена золотым шитьем. Под пестрыми верхними юбками можно было заметить еще и изобилие нижних юбок. Поверх блузок с глубокими вырезами они носили черные бархатные корсеты, туго зашнурованные. И все-таки в выражениях их лиц было что-то диковатое, варварское. А грациозные кошачьи движения делали яркую красивую одежду несколько неуместной.
От страха, что она вмешалась во что-то тайное или даже запретное, у Сабины по спине побежали мурашки, а руки задрожали. Она стояла, не находя в себе сил заговорить. Молчание становилось все глубже и подозрительнее с каждым моментом. От с противоположной стороны костра поднялся какой-то мужчина и подошел к ней.
Одет он был так же, как и остальные, в обтягивающие брюки и искусно вышитую рубашку с широкими рукавами. За поясом, обвязанным вокруг талии, торчал кинжал с рукоятью, украшенной драгоценными камнями. У цыгана была очень красивая золотистая кожа, чей оттенок, наверное, он позаимствовал у солнца. Под четко очерченными бровями блестели темные проницательные глаза. И в довершение ко всему губы, твердо и мужественно сжатые, но в то же время чувственные.
Он, конечно, был цыганом, но все-таки в нем было что-то, отличавшее его от других. И Сабина сразу поняла, что он их вожак, и еще, что появился человек, которого ей не нужно бояться. Она не знала почему. В том, как он двигался, в манере гордо держать голову, чувствовались уверенность, привычка повелевать, властность. И все же, как только он подошел, Сабина перестала дрожать и обрела наконец дар речи.
