И чуда нет, и крайне редки совпаденья. И не изменится времени ход. Hо часто паденьем становится взлет, И видел я, как становится взлетом паденье.
А. Макаревич Лос-Анджелес, 1998 год. К отелю Marina Del Rey подкатил новый двухместный светло-серебристый ламборгини с открытым верхом. Отель скромный, три звезды, но как же он красиво расположен! Из машины вышел крепкий загорелый мужчина, поблагодарил спутницу за приятную поездку, галантно поцеловав ей руку. Это Юра Ветров, бизнесмен из России. Ладный, худощавый мужчина с чувственным ртом, горячим взглядом и красивыми, ухоженными руками.
За рулем – симпатичная блондинка с короткой стрижкой; обтягивающая футболка с откровенным вырезом, белоснежные шорты и такого же цвета босоножки. Сумочка-кошелек на длинном шнурке и тонкий запах духов.
Кем она приходится Элону Максу – подругой, женой, секретарем? – Ветрову это неважно. Наверное, неважно, хотя – как знать…
Утром она вызвала Ветрова на ресепшен. «Меня зовут Юля. Вообще-то Джулия, но для русского уха лучше звучит Юля – так ведь? Я от мистера Макса. Он поручил показать вам город. Так что я в полном вашем распоряжении». Заметив, как вспыхнули и загорелись его глаза, добавила: «Сразу хочу уточнить, Юрий, я – давняя знакомая мистера Макса, чтобы… чтобы потом не было недоразумений. Впрочем, если у вас есть другие планы, скажите, я сразу уеду. Других планов нет? Отлично, тогда поехали».
Поездка получилась прекрасная. Припарковались в районе знаменитого Венис Бич, Венецианского Пляжа. Гуляли по набережным, наслаждались шумом волн, запахом соли и водорослей, ощущая дыхание океана.
Сегодня заканчиваются три дня, выделенные Юрию для отдыха перед полетом. Надо собираться, завтра – последний медицинский осмотр и старт. Ветров был уверен в своей форме. Здесь, в центре астронавтов у Макса, он хорошо подготовился: спортзал, бассейн, барокамера, и теперь его физиологические параметры – максимальное потребление кислорода и уровень порога анаэробного обмена – дай бог каждому. Бригада астроврачей придает, кстати, этому большое значение. Не силач и, конечно, не юноша – тридцать семь уже стукнуло, но дыхательная система в полном порядке.
Юрий немного волновался перед стартом, хотя, можно сказать, всю жизнь он готовился именно к этому завтрашнему дню. С детских лет во всем хотел быть первым. Вдумчивый, обстоятельный, временами – скрупулезно исполнительный… Возможно, это капелька немецкой крови от деда по отцовской линии – этнического немца. Исполнительный и одновременно дерзкий, немного тщеславный, совсем немного, но в первую очередь – дерзкий. Романтичный, чуть инфантильный – с одной стороны, трезвый, рациональный – с другой, как это может сочетаться в одном человеке?
Занимался электроникой, математикой – здорово, очень даже интересно, но это ведь, наверное, не все. Ему казалось, что будет еще в его жизни нечто другое, совсем другое, что-то необыкновенное, продолжал готовиться, сам не зная к чему, но продолжал. Занимался дыхательной гимнастикой, поднимался в горы, опускался на морское дно. Всю жизнь его кумирами были: «человек-лягушка» Питер Кола, апноэ[1] под водой которого превысило девятнадцать минут, Герберт Ницш, погрузившийся на глубину в двести метров, Владимир Балыбердин, покоривший Эверест без кислородного аппарата.
Конечно, сам полет… Что об этом думать? Он сделал все, что мог. Теперь будем решать проблемы по мере поступления.
Как все-таки хорошо бродить по лабиринтам маленьких улиц лос-анджелесской Венеции! И спутницу ему подобрали…
Юля не объясняет, не комментирует, дает гостю из далекой России насмотреться. Дома, разрисованные граффити, необычные скульптуры: одна – из цепей, другая – из подков, пятиметровый паук из металла. Туристы, торговцы, фокусники, жонглеры, канатоходцы. Абстрактные фигуры конструктивистского толка – усеченные пирамиды, конусы, срезанные наискосок призмы. Закусочные, лавки, пиццерии, пивные бары. Выставки, галереи в помещениях и под открытым небом. Все яркое, сочное, вкусное. Конкурс красоты. «Настоящие мужчины» меряются силой в круге для борьбы сумо.
