Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Дональд Кроухерст: «Я отправляюсь в плавание. Моей душе не было бы покоя, если бы я остался». (Питер Дунне/Sunday Times)
Кроухерст успешно сдал экзамен на получение сертификата о школьном образовании в университете Лондона. Он по-прежнему показывал блестящие результаты по гуманитарным наукам, а его достижения в естественно-научных дисциплинах были более скромными. Затем он поступил в технический колледж при королевском авиационном институте Британии в Фарнборо на курс электротехники. Между тем миссис Кроухерст, так и живущая в доме в Тайлхерсте, все больше погружалась в горе и уныние. Письмо от одной дальней родственницы, датированное маем 1948 года, ясно обрисовывает, в каком она находилась состоянии.
«Дорогая сестра!
Как и обещала, высылаю тебе с этим письмом 5 фунтов.
Всю неделю и на выходных мы принимаем гостей, поэтому нам удастся приютить тебя только после того, как вся эта кутерьма закончится, то есть в середине следующей недели.
Что касается Дерика, если я правильно поняла из нашего телефонного разговора, деньги нужны для того, чтобы оплатить вашу поездку в Лондон. Хоть ты и говоришь, что он не испытывает финансовых проблем. Мы не можем понять вашу ситуацию. Дерик наверняка сможет подыскать себе комнату по приемлемой цене в отеле недалеко от индийской дипломатической миссии, разве нет? Так было бы удобнее и для него, и – что более важно – для нас.
Прошу, пиши нам, а не звони по телефону – мне сложно понять тебя. Возможно, я все поняла неправильно[2].
Если найдешь время приехать к нам в следующий четверг, чтобы остаться на несколько дней, не забудь взять с собой продуктовую карточку. Надеюсь, ты чувствуешь себя хорошо. Мы с нетерпением ждем писем от тебя и беспокоимся о твоем самочувствии…»
Вскоре после этого Дерик ушел от жены. Несмотря на то что путешествие Кроухерста широко освещалось в изданиях всего мира, Дерик больше никогда не пытался связаться ни с ним, ни с кем-либо другим из членов своей семьи.
В 1953 году Дональд Кроухерст стал военнослужащим Королевских военно-воздушных сил Великобритании. В течение трех лет он наслаждался всеми прелестями военной службы. Он сдавал экзамены по техническим дисциплинам, учился водить самолет и получил офицерское звание. Будучи рекрутом, он написал полное юношеского задора эссе «О необходимости веры» по заданию заведующего общеобразовательной подготовкой. Это сочинение представляло для Кроухерста определенную ценность, так как он бережно хранил рукопись в личном архиве. Вся суть эссе, типичного образца школьного сочинения, сводилась к оригинальному, даже можно сказать циничному выводу, что человек «должен верить в отсутствие значимости веры». Один отрывок из работы представляет особенный интерес, если сравнивать его с более поздними мыслями Кроухерста по этой же теме:
«Есть два вопроса, которые терзают человечество больше, чем все остальные: «Для чего я живу?» и «Что случится со мной, когда я перестану жить?» Разве стремление найти цель в жизни не может подстегиваться мыслью о наслаждении, которое получает человек, стараясь самовыразиться (пусть даже только для себя самого), равном силе, толкающей его вперед, и добродетели его умственного порыва, заставляющей преодолеть эту силу и начать управлять собой».
(Преподаватель написал на полях красными чернилами: «Довольно-таки честное заявление. Если будете придерживаться декларируемых взглядов, вам будет нелегко сносить удары, которые преподнесет жизнь, но вы точно избежите ловушек, куда непременно попадут многие другие люди».)
Впрочем, в то время основные занятия Кроухерста были далеки от теологических изысканий. У него было достаточно денег, чтобы изображать из себя молодого офицера, и он разъезжал по городку в старой доброй «Лагонде», которую купил по случаю с рук. Его тогдашние друзья рассказывают, что, будучи офицером ВВС, Кроухерст, как и в детстве, в период проживания в Мултане, обладал той же сумасшедшей силой притягивать к себе внимание, вызывать привязанность и быть примером для подражания. Друзья звали его Кроу (Ворон). Он был самым сумасбродным, самым дерзким парнем в любой компании, безудержным сорвиголовой, нарушителем законов, таскавшим своих армейских приятелей из Фарнборо по всем скандальным барам города. Именно Кроухерст был инициатором всех сумасшедших выходок и пьяных подвигов. Когда у него водились деньги, он первым заказывал выпивку для всей компании. По натуре сообразительнее и решительнее остальных, Кроухерст превращал каждую пирушку в бесконечное представление. Он флиртовал с женщинами, вступал в ожесточенные интеллектуальные споры, откалывал невообразимые номера на потеху публики, устраивал розыгрыши, и все это неслось одно за другим с головокружительной скоростью. «Приве-е-ет, наро-о-о-д!» – кричал он в стиле героев «Шоу придурков», и все тотчас осклаблялись, предвкушая невообразимое веселье. «Давайте размалюем телефонную будку в желтый цвет!» – предлагал Дональд, и все тотчас же втискивались в его старую «Лагонду». «Кто может выпить больше всего джина из пивной кружки без помощи рук?», «Я недавно сконструировал моторную лодку. Давайте прокатимся!», «Я слышал, что эти вонючие нафталиновые шарики повышают потенцию. Давайте проверим!» Подобные предложения выводили из себя тех, у кого был иммунитет против обаяния Кроухерста, но его друзья принимали выдумки своего сумасбродного товарища с восторгом. Дело было даже не в самих проказах и трюках, которые откалывал Кроухерст и которые производили впечатление на людей. Важнее всего были его искренность и душевность. Он заставлял жизнь вокруг казаться ярче.
Теперь, в зрелом возрасте, эти люди вспоминают Кроухерста с благоговением. С некоторыми из них он водил крепкую дружбу и мог позволить себе нанести неожиданный визит, подъезжая на машине прямо к парадному (обычно в три часа ночи), просто на минутку, чтобы сделать передышку, во время импровизированного путешествия по окрестностям. «Приве-е-ет, нар-о-о-од!» – горланил он. И хозяева охотно поднимались с постели, наливали кофе или что покрепче, предоставляя сумасшедшему приятелю возможность отыграть свою роль до конца. Он закрутил страстный роман с девушкой по имени Энида, чье непостоянство и непредсказуемость пленили его на всю оставшуюся жизнь. Кроухерст даже посвятил ей одно ироничное стихотворение.
Ворон Эниды
В сей книге жизни и судьбы была одна страницаИ испещрена она была, хоть краток список, именамиВсех тех, кто сердце Эниде отдавали.И вот уж вереница! Гордый Ворон!
Поверженный волной глубоких чувств,лишенный силы мощных крыльевИ оскорбленный лишь расположеньем,Разбитый своим живым же вдохновеньем.И не поняла она всех тех порывов и всей любви,что Ворону сердце разрывали –
Сочла за любопытство, как с собачкой,что можно только приласкать.Но что тут лгать?В одиночестве и муке оставлена душа,что все также сильно любит и болит –Больной разум нещадно теребит.
Смесь диких чувств она в нем пробуждает –и неги сласть, и горя страсть.Осени последнее дыхание сорвалось,Остановила Смерть и Ворона сердцебиенье,И вот теперь новая душа в освобожденьи,Без оглядки на пытку боли сквозь года встречает всех,что любил ее всегда и навсегда.
Энида была не такой насмешливой, как ее изобразил Кроухерст в своем стихотворении.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
