Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
В программе «Доброе утро, Америка» завершается сюжет про интернет-ролики с собаками, вытворяющими всякие бестолковые вещи. Ведущий широко улыбается, камера переключается на зрителей. Там куча девчонок, все они радостно машут. Держат плакаты. На всех футболки с одним и тем же именем. От этого имени у меня холодеет в груди, а в животе словно взрывается атомная бомба.
Дэриен Фримен.
Девчонки вскидывают руки перед камерой, выкрикивают его имя. То самое имя. Некоторые выглядят так, словно сейчас попадают в обморок.
Я в обморок от счастья не падаю.
Воодушевление сменяется ужасом.
Нет, это не может быть правдой. Наверное, я включила не тот канал.
Я нажимаю кнопку «информация» на пульте. Крупным шрифтом высвечивается «Доброе утро, Америка». В этот момент я хочу, чтобы меня поглотила Черная Туманность.
Каковы шансы? Каковы шансы, что он приглашен на то же самое утреннее ток-шоу? Каковы шансы, что он гость на шоу, которое анонсирует актерский состав «Звездной россыпи»?
Ведущая улыбается, что-то говорит, и внезапно случается то, чего я так боялась.
Поперек экрана позади нее высвечивается логотип «Звездной россыпи». На моих глазах происходит катастрофа, а я не могу отвести взгляд. Весь мой фанатский мир рушится в горящую, кипящую бездну отчаяния.
Нет. Нет, только не он. Это не может быть он.
Дэриен Фримен – не мой Принц Федерации Карминдор.
Дэриен
Толпа полна монстров.
Ну, не настоящих монстров. Но вы попробуйте прилететь в Нью-Йорк ночным рейсом, получить на завтрак лишь пережженный кофе и половинку грейпфрута, просидеть полчаса у гримера, пока тот пытается уложить твои кудрявые волосы. Да ради всего святого, это просто волосы! Надеть дизайнерские джинсы, которые жмут в местах, еще не проснувшихся в такую рань, и еще пытаться вспомнить ответы на вопросы, которые ведущие собираются вам задать. И все это после трех часов сна. Посмотрим, будете ли вы рады толпе фанатов.
«Дыши, – убеждаю я себя. – Все хорошо».
Я хожу взад-вперед за кулисами. Меня пока никто не заметил, но кожу покалывает, словно на меня смотрят. Это место такое.
Теперь я понимаю, зачем Гейл, моя ассистентка, предложила принять две таблетки ибупрофена перед шоу. Я бывал на рок-концертах, а в далеком прошлом и на конвентах, но тут публика странная. Гейл сказала, они здесь с четырех утра. Ну кто в здравом уме будет стоять в очереди в такую рань ради того, чтобы посмотреть на меня?
Рядом со мной в изношенных кедах топчется Гейл. Похоже, она не снимала их со съемок второго эпизода «Морской гавани». Она пролистывает электронную почту и кивает.
– Все улажено. Самолет сегодня вечером. Тебя отвезут и встретят в аэропорту. Два помощника будут отвлекать папарацци. Мы в шоколаде.
Она смотрит на меня и улыбается. Протягивает мне бутылку воды, я прикладываю ее к шее. Рыжеватые волосы собраны в слишком тугой неопрятный пучок – верный знак того, что она тоже дико волнуется.
– Просто дыши. Все будет хорошо. Это же азы общения со СМИ. Ты справишься.
– Могла бы сказать, что у меня повышение уровня, – шучу я.
Она смотрит на меня без всякого выражения.
– Как в видеоиграх, где ты набираешь очки опыта. А теперь тишина.
Я откручиваю крышку и делаю глоток. Из-за занавеса вижу, как мои фанаты нетерпеливо переминаются. Я морщусь.
– У этой девочки что, мое лицо на футболке?
– Не обращай внимания, – отмахивается Гейл.
У нее телефон звонит, она снова вытаскивает его. Хмурится. Я косо смотрю на нее.
– Все в порядке?
Она просматривает имейл.
– Земля вызывает Гейл?
Ничего.
– Гейл Морган О’Салливан.
– Что? Ай! – Она засовывает телефон в задний карман джинсов. – Извини, извини. У тебя не бывает ощущения, будто ты что-то забыл?
– Постоянно. Трусы. – Я говорю абсолютно серьезно. – Иногда приходится их подтягивать, чтобы убедиться, что они на мне.
Слабая улыбка пробивается сквозь беспокойство.
– Шутишь.
Гейл старше меня, ей около двадцати пяти. У нее на щеках россыпь веснушек, которые темнеют летом и пылают, когда она краснеет. Если не считать комиксов «Бэтмен: Год первый» с автографом, она мой лучший друг. Таким как я непросто найти настоящих друзей. Их может вообще не быть. У меня они были, но все меняется, и это знание далось мне тяжело. Слава все меняет.
Подходит рабочий сцены с микрофоном. Я протягиваю провод, спрятанный под пиджаком, и креплю приемник сзади на джинсы.
– Двухминутная готовность, – говорит он и уносится.
– Ох-кей, – выдыхает Гейл. – Не забывай улыбаться и просто будь собой.
Она смотрит на меня орлиным взором, поправляет прядь волос, разглаживает пиджак над футболкой. Это самая дорогая моя вещь (пиджак, не футболка) – таково требование моего агента. Он хочет, чтобы я выглядел как гик и в то же время был одет в Burberry под стать своему персонажу из «Морской гавани». Я не уверен, что эти два стиля стоит смешивать.
«Смотри на звезды. Целься. Пли», – напевает Гейл и обнимает меня. – Я так горжусь тобой, Дэриен. И твой отец тоже.
– Гордишься деньгами, – бормочу я.
Она кривит рот.
– Я вовсе не считаю, что…
Приветственные вопли публики перекрывают ее слова. Действительно вопли, крики, вырвавшиеся из преисподней. Я уверен, Джессика Стоун, вместе с которой мы будем сниматься, собирает гораздо более спокойную толпу, хотя у этой милой популярной девушки за плечами гораздо более впечатляющая карьера в инди-фильмах, чем у меня в «Морской гавани». Ее поклонники не рисуют «Я люблю Джесс» на своих футболках, они просто… Неважно. Даже думать не хочу, какие странные запросы вводят в «Гугл» фанаты Джессики Стоун. Наши аудитории отличаются, вот и все. Режиссер «Звездной россыпи» Амон Уилкинс, известный благодаря фильму о роботах-гигантах, видимо, решил, что она принесет желанную награду и дифирамбы. Думаю, скоро все выяснится. Съемки начинаются уже завтра.
А что же я? Очевидно, привлеку армию «дэриенитов» в любимый культовый фэндом. А что сегодня? Сегодня рекламный трюк. Мой агент и пиар-группа на высоте.
Скотти в любой момент может пригласить меня на сцену.
Наверное, в этом и дело. Конечно, я не первый парень, который берет на себя роль персонажа, которого уже очень любят. Я уверен, Криса Пайна не все любили, когда он стал Кирком, версия 2.0. Но ведь я другой. Мне восемнадцать. Ему было двадцать с хвостиком. У него было время отрепетировать коронное «Мне плевать». А меня по-прежнему волнует, сочетаются ли носки с одеждой, и чтобы никто не заметил мои трусы с картинкой из «Звездных войн». К тому же сейчас у меня липкие руки, я начинаю потеть. Нет ничего хуже во время телеинтервью.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74