Собираясь нырнуть в себя сквозь крышу вагона, Богдан напоследок огляделся по сторонам… И тут же завис в воздухе, затормозив свой полет над поездом. Далеко в стороне сквозь плывущие над головой тяжелые осенние тучи мелькнул багровый отсвет. Сплошной тучевой покров лопнул, будто вспоротый изнутри, и сквозь разрыв вырвался луч грязно-багрового света. Новое зрение позволяло здухачу видеть все с завораживающей отчетливостью. Ветви деревьев занялись мгновенно, словно облитые из огнемета, почерневшие стволы лопались от жара. Внутри четко очерченного овального пятна насквозь мокрый после частых осенних дождей бор полыхал, как пропитанный бензином.
Воин сновидений завис в воздухе, совершенно не представляя, что же ему делать! Он умел сражаться с нечистью, но понятия не имел, как быть с лесным пожаром. Вернуться в тело и разбудить ведьм…
Глава 4Лесной пожар и многоглазый гость
Тучи разорвались снова – теперь уже в десятке мест одновременно. На теле леса вспыхнули огненные раны… Здухач понял, что слышит беззвучные вопли. Лес бился и шумел, скрипели, будто кричали, стволы, качались кроны охваченных паникой деревьев.
Горячий от вспыхнувшего пожара воздух мелко дрожал. Над лесом вкрадчиво, точно наслаждаясь ужасом жертвы, шевельнулся ветерок, заставляя пламя вздуться сильнее. Ветер подхватил пляшущие на погибающих стволах лепестки огня и погнал их, куда пламя еще не доставало. Наверху вновь блеснул багровый луч…
«Это кто ж там такой пожароопасный?!» – подумал здухач. Пожары он потушить не может, но вот уделать того, кто их вызывал – это как раз его работа. Причем срочно, пока весь лес не занялся. Не оглядываясь на увозящий его тело поезд, он крутанулся и штопором ввинтился в облака.
Влажный серый туман клубился вокруг него. Когда-то в Крыму, задолго до того как Богдан стал здухачем, легендарным воином сновидений, они с родителями поднялись на Ай-Петри – в самый центр зацепившейся за вершину горы грозовой тучи. Тогда клубы тумана так же прорезали конусы света – подсвечивая дорогу фарами и тихонько урча мотором, катил по плоской вершине груженный сеном грузовичок. Только тот свет был теплым, золотисто-желтым, а шарящие сейчас сквозь тучи лучи оказались цвета темного огня. И было их не два, и даже не десяток, как показалось вначале, а ровно двенадцать. И урчание слышалось гораздо сильней. И вообще, все это походило на преследование арабского террориста-маньяка вертолетами доблестной American police. Ни единого шанса на спасение. Стоит только попасть в луч – пулеметная очередь прошьет насквозь, превратив в груду дымящегося мяса.
Картинка получилась настолько живой и выразительной, что здухач реально почувствовал себя на месте вышеупомянутого террориста. Именно в этот момент один из лучей дрогнул и пополз к нему, будто в его сторону развернули прожектор. Здухач заметался в воздухе, не давая багровому свету коснуться себя. Ушел глубже в тучу и под прикрытием серых клубов тумана полетел вдоль шарящего конуса в поисках его источника.
Кто бы там ни светил, он, похоже, почувствовал, что его ищут, и насторожился. К первому лучу присоединился второй, потом третий, четвертый… Уже двенадцать светящихся багровых полос метались, скрещивались, пронзали тучи насквозь. Теперь здухачу казалось, что его занесло на сцену во время рок-концерта, и он лавировал, стараясь не попасть в перекрестье огней.
Отслеживая направление световых конусов, воин сновидений поднялся выше… Рык становился все сильнее, гуще и раскатистей. Клубящийся вокруг туман начал редеть… здухач поднялся над тучей.
И первое, что он увидел перед собой, был… хвост. Торчащий из мокрой серой ваты облака огромный чешуйчатый хвост с нанизанным на самый кончик шаром.
Будто заметив неожиданного пришельца, хвост дрогнул… изогнулся… Поперек шара возникла тонкая багровая полоска. И оказалось, что и шар – вовсе не шар, да и хвост – не совсем хвост. С раскачивающегося гибкого чешуйчатого стебля на здухача уставился неподвижный, как у насекомого, стеклянисто-багровый глаз. Рык в недрах тучи усилился. Будто примчавшись на зов товарища по чешуйчатому стеблю… выкатились еще два глаза. И в три зрачка пристально уставились на здухача. Звук взвился с невероятной силой, заставляя вибрировать не только тучу, но и воздух вокруг. Поверхность тучи вскипела – и обладатель глаз поднялся из ее глубин, представая во всем своем великолепии (хотя великолепие – это, конечно, кому как: Здухачу, например, сразу не понравилось). Двенадцать пышущих огнем, здоровенных, будто прожекторы, глаз вперились в воина сновидений.
Их отнюдь не маленькие светящиеся шары держались на гибких чешуйчатых щупальцах. Этих щупалец-хвостов было неисчислимое множество. Глаза свободно перемещались по ним, то скатываясь, как по трамплинам, то с разбегу взлетая на самые кончики, то попросту перепрыгивая с одного на другое. Между щупальцами клубилось нечто туманное, непроницаемо темное, точно глазастые чешуйчатые конечности вырастали прямо из концентрированной грозовой тучи.
На здухача глядело чудище из его недавнего кошмара!
Глава 5Песнь Алконоста опасна для вашего здоровья!
Метались языки пламени… Кто-то истошно кричал, заламывая охваченные огнем почерневшие руки, похожие на ветви… Свистел в ушах ветер, и что-то караулило в клубящемся вокруг липком тумане.
Резко распахнув глаза, Танька уставилась в нависающую над ней вагонную полку. Сон был мутным и не запомнился, но оставил ощущение беды и тоскливой безнадежности.
Все нормально, все благополучно, дверь в купе закрыта, друзья дрыхнут на верхних полках, а больше никого тут нет… – аккуратно-аккуратно скашивая глаза вбок, убеждала себя Танька.
На соседней нижней полке сидел Богдан. Интересно, а почему это он не на отвоеванной верхней?
В последнюю секунду каким-то чудом избежав столкновения собственного лба со столиком, Танька резко села и уставилась на Богдана горящими зеленым ведьмовским огнем глазами.
– Ты что тут за ночную дискотеку устроил? – негромко, чтоб не разбудить Ирку, процедила она, разглядев валяющуюся на столе коробку от диска, ноутбук у Богдана на коленях, наушники в ушах. – Между прочим, это мой диск, может, я первой хотела его послушать?
Богдан не отвечал. Он сидел все так же неподвижно, опираясь затылком о пластиковую стену. Глаза плотно закрыты, как у спящего, и даже дрожание век не выдавало, что он слышал хотя бы одно Танькино слово.
– Надо же так уши законопатить, чтоб вообще не слышать ничего! – озлилась Танька, вскочила с полки и схватила Богдана за руку… мгновенно ощутив, как мертвенно-холодна его ладонь!
Мальчишка наклонился, как деревянный манекен… и завалился набок. Открытый ноутбук медленно соскользнул с его колен и полетел на пол. Немыслимым образом изогнувшись, Танька едва успела подхватить компьютер в нескольких миллиметрах от пола. Больно стукнулась коленкой. Ошалело поглядела на невозмутимо светящийся экран и подрагивающую шкалу эквалайзера включенного проигрывателя.
– Не была бы ведьмой – ни за что бы не поймала, – Танька бережно водрузила компьютер на столик и склонилась над неподвижным мальчишкой. Лежащий на вагонной полке Богдан не шевелился. Один наушник вывалился, второй так и остался в ухе. Танька наклонилась к самому лицу мальчишки, вслушиваясь в дыхание. Прядь ее волос едва заметно шевельнулась. Все-таки дышит, но слабо, еле заметно. Присмотревшись, она разглядела то, на что не обратила внимания раньше – от Богдана исходило легкое, пульсирующее серебристо-лунное мерцание. А правая рука намертво сжимала рукоять меча. Знакомые признаки…
