Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Машина переехала через мост и оказалась на центральной площади. Дома здесь были в основном кирпичными и невысокими – до пяти этажей. Выделялось только современного вида здание справа: круглое, со сферической крышей, обшитое синим пластиком. Девушка ткнула в него пальцем.
– Что там? – спросила она, затаив дыхание.
Водитель притормозил и вгляделся сквозь пелену дождя.
– «Поплавок», кажется, – махнул он рукой, – местный торговый центр. В дождь, и правда, на поплавок похож, да?
Туристка повернулась к нему.
– Здесь Мало, – сказала она.
Водитель оглянулся:
– А?.. Чего мало?
– Я о своем, – она опустила глаза и тихо продолжила: – Мне нужно найти одного человека, девочку. – Туристка пошарила в кармане рюкзака, достала бумажку и, сощурившись, прочитала: – Макарова Екатерина Викторовна. Вы ее знаете?
– Я здесь никого почти не знаю, красавица, – усмехнулся водитель, – может быть, назовешь адрес?
Она покачала головой.
– Мне нужно найти ее как можно быстрее. Это очень важно. – Туристка посмотрела на водителя с мольбой. – Вы даже не представляете, как важно.
Он вздохнул и свернул на щербатую боковую дорогу.
– Ладно, девочка, говоришь? Высажу тебя у гимназии. Детишки, небось, все друг друга знают. Даже если не из этой школы, все равно помогут. Раз уж вопрос жизни и смерти… – он усмехнулся.
Машина остановилась на школьном дворе, водитель открыл дверцу:
– У учителей спросить не забудь.
Как раз в эту минуту двое школьников, высокий парень и девчонка, садились в такси. Лил дождь, они насквозь промокли, но продолжали о чем-то болтать: он говорил, что из-за ливня игру отменят, она – что у них, наконец, будет время заняться действительно важными делами.
Туристка не обратила на них внимания. Вышла из машины, раскрыла цветастый зонт и уже собиралась захлопнуть дверцу, когда водитель спросил:
– Слушай, а зачем ты ее ищешь? Эту, как ее, Катерину?
Туристка наклонилась к нему и доверительно шепнула:
– Она избрана, чтобы бороться с великим злом.
– А-а-а, ну если так! Ну, удачи. – Водитель помахал рукой, дал задний ход и вывел машину из школьного двора. Покачал головой и пробормотал под нос: – Ох, сколько раз жена моя говорила, а я не слушал: все красивые бабы сумасшедшие.
* * *
В такси было тепло и сухо. Катя откинулась на заднее сиденье и позволила себе расслабиться. Тяжелый день в школе позади. Впереди ее ждет спокойный вечер с Гошей. А потом она отоспится и забудет обо всех странностях.
Сквозь пелену дождя она заметила силуэт девушки. Силуэт расплывался, но Катя хорошо видела зонт, с которого текло водопадом, и огромный рюкзак, который девушка каким-то чудом удерживала на своих хрупких плечах.
– Как думаешь, что она здесь делает? – зевая, пробормотала она. Гоша проследил за ее взглядом и пожал плечами.
– Наверное, заблудилась. Не вижу других причин, чтобы приезжать в наш город.
Но Катя уже не слышала. Она откинулась на спинку сиденья и провалилась в сон.
Все было мертвым.
Все было черным.
Катя сделала шаг. Темнота оказалась плотной, упругой, как вода. Катя могла чувствовать ее шевеление. Как рыбы. Кажется, так делают рыбы. Они проходили это в школе. В другом, живом, мире. Был урок биологии, окно, как всегда в апреле, нараспашку, оттуда тянет улицей, и ждешь, когда урок закончится. Но старенькая Марина Федоровна все говорит и говорит. Она говорит о рыбах, и ее рот открывается, как у рыб.
Она говорит, что у рыб есть боковая линия – орган, с помощью которого они чувствуют колебания воды.
Она говорит, и всем скучно. Гоша перелистывает страницу и набрасывает корявую фигурку. Подписывает внизу и показывает: человек-карась. Способность: чувствовать колебания. В конце концов, он «заколебывается» и превращается в акулу. У Гоши хорошие идеи, но с рисованием проблемы, и Катя подписывает снизу: «Больше похоже на человека-плохой-рисунок-с-раздутым-правым-глазом».
Катя – плохой рисунок. Или рыба. Здесь в общем-то не– важно. Важно, что она может чувствовать темноту. А темнота – темнота называется Мало – чувствует ее.
И хочет растворить.
Катя сделала еще шаг. В правой ладони она сжимала рукоять кинжала. Сама рукоять была холодной, и от нее по телу тянулась холодная нить. Она оплетала каждый сосуд и помогала удерживаться в мертвом, чужом мире.
Еще шаг.
«Не отпускай рукоять, – сказала себе Катя, – если отпустишь – умрешь».
Она опустила взгляд. Кинжал было видно даже сквозь темноту. Черная сверкающая рукоять… отчего она сверкала, если не было света? Материал напоминал обсидиан. Но это точно был не он. Что-то другое. Знакомое и страшное. Катя не могла вспомнить, понимала только, что нужно держаться за него.
Лезвие слишком белое для стали, слишком металлическое для кости. Оно было изогнуто волной, волна словно продолжалась в гарде… откуда Катя знала, что эта часть называется гардой? Острие кинжала переходило в шип, и весь он в целом напоминал то ли хвост дракона, то ли ногу балерины.
Он был легким, мягко лежал в руке, и самое главное…
Он был ее.
– Был, – повторил чей-то хриплый голос, разорвав тишину, – теперь наш. И ты никогда, никогда не вернешь его.
– Но он уже у меня в руке, – отозвалась Катя, глупо озираясь по сторонам.
– Только его образ, – поправил другой голос, смеющийся, – ты ведь спишь, дитя.
– Можно подумать, я не знаю, – Катя почувствовала себя очень глупо. В своем собственном сне. Наверное, что-то не так с ее самооценкой.
– В любом случае, – медленно протянул хриплый голос, – сделка завершена. Десять лет миновало, и теперь они тебя чувствуют.
Катя огляделась, но никого не увидела. Ей стоило испугаться, но она не могла. В этом месте даже чувства умирают.
– Кто – они?
Голоса засмеялись.
– Конечно же, демоны, моя дорогая, – отозвался мягкий, молодой, – и тени. Они уже идут за тобой. Друг за другом, вереницей, как крысы из сказки.
Катя вспомнила про желтые глаза и черные клыки.
– Крысы из сказки в конце концов сдохли, – бросила она в пустоту.
– Как и дети, – отозвался смеющийся голос.
Катя почувствовала, как натянулась идущая от кинжала нить.
– Кто вы? – она старалась заметить хоть кого-нибудь, но вокруг была только чернота. Плотная, непреодолимая чернота.
– Так ли важно? – спросил хриплый голос. – Даже если мы назовемся, ты все забудешь. Ты никогда не запоминаешь снов. Ты и так задержалась, дитя. Проснись.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
