Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
Мужчина улыбнулся и протянул ему свой портсигар.
– Угощайтесь, – предложил он. – Мы курим повсюду. Подтвердите, Энн.
Девушка подошла и кивнула:
– Разумеется, у нас это в порядке вещей. Я – дочь лорда Эйвлинга. А это мистер Гарольд Тейверли.
– Большое спасибо! – оживился Джон. Его неловкость исчезла. – Какое полезное знакомство! Я Джон Фосс. В данный момент цель моей жизни сводится к тому, чтобы не быть досадной помехой. Прошу вас, не тяните с принятием ванны!
Энн засмеялась, побежала вверх по лестнице, но ее спутник не спешил.
– К вам одежда не прилипла? – осведомился Джон.
– Несколько минут ничего не решают, – ответил Тейверли. Голос у него был ясный, звучный, как ни старался он говорить негромко. Бывший мясной король выронил бы свиную тушу от его крика. – Могу я чем-нибудь помочь?
– Да, – ответил Джон неожиданно для самого себя. С этим человеком, по крайней мере, можно было общаться. – Мне бы хотелось что-то узнать о людях в доме. Без этого я чувствую себя болваном. Прямо как обезьяна в зоопарке!
– Представляю! – улыбнулся Тейверли. – Если только обезьяны способны на подобные переживания… – Он присел на табурет. – Полагаю, вы тут задержитесь?
– Высказывалось предложение выкатить меня на ночь в холл. Все здесь благородны.
– Холл? Это где у них… – Он замялся. – Что ж, составим список. Кого вы уже видели?
– Лорда Эйвлинга.
– Он – пятый барон. Надеется стать первым маркизом или графом. Консерватор. Полагаю, вам не хочется покончить с собой из-за политиков?
– Их приходится терпеть, но особого интереса они у меня не вызывают.
– Тем лучше, тогда вы сумеете избежать споров. Леди Эйвлинг вы уже видели? – Джон кивнул. – Она не должна вас тревожить. Во всем следует за мужем. Теперь – их дочь, с ней вы только что познакомились. Достопочтенная Энн. Обожает лошадей. Здесь любят охоту. И гольф. Частное поле. Энн выбивает двести очков.
– Она мне уже нравится, – признался Джон.
– Да, милая. – Тейверли помолчал и добавил: – Вы ей тоже понравились.
– Как вы скоры на выводы!
– Давайте закончим с семьей. Остался еще один человек.
– Сын?
– Увы, нет. Матушка леди Эйвлинг, миссис Моррис. Вы не единственный инвалид в доме. Но миссис Моррис не увидите – она не покидает своей комнаты.
В это время миссис Моррис, лежавшая двумя этажами выше, радовалась: ее почти отпустила боль, и мир сделался прекрасным.
– Чудесная старушка, – продолжил Тейверли. – Пример для подражания. Что ж, перейдем к гостям. Кого вы успели увидеть?
– Леди, которая привезла меня сюда.
– Крупная, полная? Очки вполлица?
– Господи, наоборот!
– Повергает в растерянность – правильное описание?
– Лучше не придумаешь, – согласился Джон, борясь с неловкостью.
– Тогда это Надин Леверидж. Я слышал, что она прибывает поездом в 15.28. Вы тоже на нем ехали? Это он чуть не порвал вас на части?
– Да. Она назвалась Леверидж.
– Наша привлекательная вдовушка! Впечатлительным людям лучше ей не попадаться. Она легко разбивает сердца.
– Звучит почти как совет.
– Если совет, то хороший, – заметил Тейверли. – Женщины подобного типа сулят мужчинам ад. Они мелят их волю в труху. Чего ради, хотелось бы мне знать?
– Вижу, вы ее не любите.
– Ошибаетесь, Фосс, я в ней души не чаю. Зачем женщине красота? Чтобы махнуть на нее рукой? Лучше я продолжу о себе: мне она нравится, ее муж тоже был симпатичен. Мы играли в крикет. Он говорил, что способен забыть про Надин в одном-единственном случае: когда поскальзывался в игре. Только тогда он обретал душевный покой. После трудных моментов в жизни Леверидж обязательно устраивал себе удаление с поля – даже когда мяч катился мимо столбика.
– Они ссорились?
– Да! И при этом были по уши влюблены друг в друга. Следующий муж Надин будет знать все, что необходимо. Вот вам гостья номер один. Кого еще видели?
– Вас.
– Суссекс. Средний уровень 41,66. О среднем уровне моей крикетной подачи говорить не будем. Лорд Эйвлинг любит устраивать шоу, и я его постоянный участник. – Тейверли усмехнулся, а потом нахмурился. – Гоните от себя неверное впечатление о нашем хозяине. Он молодец.
– У вас все хороши.
– Да, если как следует копнуть. Впрочем, в этот уик-энд вам понадобится вера в добро. Вы столкнетесь со странноватыми людьми…
– Вот те единственные, с кем я уже сталкивался, – сказал Джон, когда открывшаяся дверь пропустила в дом человека в бархатном пиджаке и бывшего торговца. Вместе с ними в дом ворвался сквозняк.
– Брр! – поежился бывший торговец, потирая руки. – Сейчас же закройте дверь!
– Лучше не признавайтесь, что мерзнете, – отозвался человек в бархатном пиджаке. – А то вам, чего доброго, сунут горячую грелку.
– Обожаю горячую грелку, и мне нет дела, известно ли об этом другим.
– Берегитесь, вы утратите уважение! Жизнь сама по себе горяча, ей подавай плохое кровообращение.
– Неужели? Между прочим, обращается не одна кровь! – Бывший торговец со смехом похлопал себя по карману. – Жизнь уважает вот это. Кстати, где ваша компания? – Он заметил, что они не одни. – А-а, Тейверли! Мы только что из мастерской. Там вызревает шедевр! Как наш пациент? Поправляетесь?
– Хорошо, благодарю, – ответил Джон. – Скоро перестану вас обременять.
– Рад слышать. То есть рад, что вам лучше! Вывихи – коварная штука. Однажды я сам заработал такой, играя в шашки. Ха-ха-ха! Поторопимся, Пратт, не то опоздаем на чай!
Он исчез наверху лестницы, а Пратт задержался внизу.
– Нас вы уже описали? – поинтересовался он у Тейверли.
– Пока нет, – улыбнулся тот. – Вы следующие в списке. Лучше поскорее ретируйтесь!
Пратт усмехнулся и последовал совету, развив немалую скорость, но при этом не утратив достоинства.
– Лестер Пратт? – спросил Джон. Тейверли кивнул. – Он вроде нынче модный живописец?
– Моднее не придумаешь! Потому он и здесь. Женщины толпятся вокруг него, просясь на портрет, и Пратт безжалостно разоблачает их душонки. Удивительно, насколько люди норовят оголиться ради известности!
– В мае я видел одну картину Пратта. Подумал, что он умен, но… как бы вам сказать…
– Страшноват?
– Да. Это меня и поразило. Каков его последний шедевр? Здесь он пишет чей-нибудь портрет?
– Достопочтенной Энн, – ответил Тейверли. Мужчины немного помолчали, после чего Тейверли продолжил: – Тот, второй, – мистер Роу. Вы вряд ли о нем слышали, но вполне могли завтракать с ним. Пратт – у него для любого готовы насмешливые слова – называет его «человеком позади колбасного батона». Когда он напишет портрет Роу – а это рано или поздно произойдет, уж слишком много у Роу денег, – то непременно удлинит ему голову, и все поймут, что это значит, кроме самого Роу… Таково дьявольское искусство Пратта: выявляет вашу слабость и строит на ней сюжет картины.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
