Видеозаписи, сделанные камерами в квартире Хованских, не дали вообще никаких результатов. Слежка — тоже.
«Да что ж такое?» — вздыхал разочарованно Егор.
День шел за днем…
А Инара Оскаровна Хованская качалась без устали на тренажерах в фитнес-клубе, плескалась в бассейнах, шопинговала — тоже без устали, ела японские супчики в ресторанах, и никаких — никаких! — пороков не проявляла. Что могло бы безусловно порадовать какого-нибудь миссионера секты «Здоровый образ жизни — путь к блаженству», но никак не детектива агентства «Неверные супруги», зарабатывающего на хлеб именно на людских слабостях и недостатках.
Вновь и вновь: фитнес-клуб, бассейн, супчики, бутики — и ничего достойного Гошиного внимания.
«Может, она алкоголичка, давшая зарок? — уныло думал Ладушкин. — Или нимфоманка, принявшая обет воздержания? Тогда надо немного подождать… постеречь, последить…»
Ибо, основываясь на опыте своих наблюдений за людьми, страдающими вредными привычками, Гоша не знал никого правильнее и праведнее алкоголиков, давших зарок больше не пить… Сравнить их можно было только со спортсменами, готовящимися к Олимпиаде.
Однако вся эта праведность была лишь делом времени.
Алкаши стоически неделями не брали в рот ни капли, терзая себя немыслимыми мучениями. И все это для того, чтобы добраться до назначенного самим себе «дня икс» — «до первого февраля в рот ни капли!» — и сорваться!
Вообще, сталкиваясь с таким вот сверхправильным, как у Хованской, образом жизни, Ладушкин всегда подозревал, что это лишь ширма, за которой что-то кроется.
Часто это «что-то» скрывает от себя даже сам праведник, пытающийся вытеснить таким образом — бассейнами и спортзалами — из жизни какой-то свой порок.
«Ну ладно… — думал Егор. — Допустим, бывает и так: объект оказывается чист, а подозрения заказчика беспочвенны. Но чтобы с уверенностью отрапортовать заказчику, что дело обстоит именно так, у детектива должна быть ясная, четкая картина жизни объекта: где он бывает, с кем бывает, чем занимается. Должны быть бесспорные доказательства невиновности. Или виновности».
Ничего такого у Ладушкина и в помине не было. Ни уверенности, ни доказательств.
Проблема состояла в том, что об Инаре Оскаровне, супруге депутата Хованского, оказалось невозможным собрать сведения о том, что за жизнь она ведет: Ладушкин знал на текущий момент немногим больше, чем в тот день, когда впервые ее увидел.
Более того… Было отчего-то у Гоши ощущение, что для него разыгрывается какой-то спектакль.
Эх, если бы Ладушкин только знал, какие это пустяки по сравнению с тем, что его ожидает, он вернул бы депутату Хованскому его скромный долларовый задаток, уволился из своего агентства «Неверные супруги» и пошел торговать с лотка макаронами.
Увы, он этого не сделал.
* * *
— Ну как наши успехи, молодой человек? — поинтересовался Хованский с такой интонацией, что было понятно: надежда на то, что детектив Ладушкин способен на успехи, у депутата уже умерла.
— Пока ничего.
— Пока? — иронически приподнял бровь Федор Федорович. — Ну-ну, молодой человек…
— Понимаете, Федор Федорович, я рассчитываю…
— Вот что! — Хованский хлопнул ладонью по зеленому сукну своего письменного стола. — Завтра я уезжаю по делам. На несколько дней. Вернусь — подведем итоги. Так что будьте готовы к серьезному отчету. Я не позволю вам водить меня за нос, вешать мне на уши лапшу и попусту тратить мои деньги. Мне нужен результат.
Озадаченный этим грядущим подведением итогов, Ладушкин вышел от Хованского и задумчиво направил свой путь к японскому ресторану на Ямской. Знакомый с образом жизни мадам Хованской, он уже знал, что в это время дня она обычно вкушает крайне полезный для здоровья супчик из водорослей… Мисо.
На этот раз Инара Оскаровна вкушала его не одна.
И это обещало Ладушкину в его безнадежной слежке за ускользающей мадам, может быть, какой-то новый поворот, хотя ее визави за ресторанным столом была всего-навсего дама. Ну да чего не бывает в этой жизни?! Работа детектива приучила Гошу если не ко всему, то ко многому.
Когда дамы вышли из ресторана и сели в машину, Ладушкин направился за ними.
Квартира депутата Хованского находилась в хорошо благоустроенном «загоне» на улице Молодцова. Такие «острова везения», отгороженные от близлежащих микрорайонов массовой застройки крепкими и очень высокими заборами, появились в последние годы и в конце Ленинского проспекта, и во многих других районах Москвы.
Предполагалось, что на таком отдельно взятом и оборудованном для жизни «новых русских» острове есть все, что нужно для этой жизни — магазины, рестораны, химчистки, даже стоматология… Инфраструктура, короче.
А на входе, у ворот, ведущих в этот бастион новой жизни, дежурила охрана.
Обычно Егор сопровождал мадам Хованскую лишь до этих самых ворот. В квартире наблюдение, по его замыслу, брали на себя видеокамеры. Если же прежде Ладушкин и проникал за эти ворота — то с помощью Хованского.
Теперь ему предстояло сделать это самостоятельно.
Ладушкин притормозил около охранника, опустил стекло машины и взялся за щеку:
— Стоматология… это куда? Направо?
— Налево… — буркнул охранник. — Вон в той башне. На первом этаже…
Гоша рассчитал верно. Поскольку все эти «острова счастья» были полузаселены из-за немыслимой дороговизны квадратных метров, то расположенные тут «чудеса сервиса» — кабинеты массажа, рестораны и прочее — пустовали. И их работники рады были любым пришельцам извне, готовым заплатить за их якобы высокого качества услуги.
Итак, Ладушкин беспрепятственно проследовал на территорию загона для богатых и успел увидеть, как Инара и ее спутница выходят из машины и заходят в дом.
На следующий день, убедившись, что Инара, как обычно во второй половине дня, отправилась «в Москву» — жители здешних мест так и говорили: «поехать в Москву» — шопинговать, Ладушкин, пользуясь тем, что у ворот стоял другой охранник, проделал старый трюк со стоматологией и поднялся в квартиру Хованских. Просмотрел пленку.
Сказать, что он был удивлен, означало не сказать ничего.
Ведь давеча Ладушкин был абсолютно уверен, что вчера спутница Инары заходила вместе с ней в дом и была в квартире Хованских.
Но на пленке ее не было. Камеры зафиксировали грациозные движения самой Инары Оскаровны… Но, кроме нее, на пленке не было больше никого.
Может быть, это была соседка, которую Инара просто подвозила? И она поднялась не в квартиру Хованских, а в другую?
В этом подъезде заселены были еще несколько квартир. Остальные пустовали. Жилплощадь в чудесном загоне не многим была по карману.
И Ладушкин решил подняться этажом выше и повыяснять немного насчет таинственной и не поддающейся фиксированию на пленке спутницы Хованской.
