Книга Экономика и культура - Дэвид Тросби

Три аспекта этих определений нуждаются в дальнейшей разработке. Первый связан с тем фактом, что, хотя под культурой обычно подразумеваются положительные, благородные и улучшающие жизнь явления, есть одно омрачающее обстоятельство: культура в первом из приведенных выше значений нередко используется как инструмент агрессии и угнетения. Советская официозная культура, навязываемая таким художникам, как Шостакович, культурные основы нацизма, религиозные войны, этнические чистки, «культура коррупции» внутри полиции или организации, культура банд, царящая на улицах больших городов, и другие подобные феномены также можно рассматривать как пример общих ценностей и идентификации с группой и интерпретировать как проявления культуры в том смысле, о котором речь шла выше.

Один из подходов к темной стороне культуры – игнорировать ее, не делать оценочных суждений касательно того, хороша она или плоха, и просто анализировать культурные феномены так, как они предстают перед нами, буквально. Альтернативой будет признать возможность этического стандарта, который по всеобщему соглашению поставит вне закона некоторые характеристики, повсеместно считающиеся неприемлемыми. Подобный стандарт может включать такие понятия, как честность, демократия, права человека, свобода слова и свобода от насилия, войн и угнетения, в качестве базовых человеческих ценностей. Принятие такого стандарта может исключить все негативные примеры, перечисленные выше, из претендентов на звание культуры и помешать тому, чтобы некоторые варварские и жестокие практики находили себе оправдание на основании того, что они являются частью культурной традиции определенной группы. Можно заметить, что такое разрешение проблемы негативных проявлений культуры само по себе может быть интерпретировано в культурных терминах. Предположим, что можно согласовать минимальный этический стандарт, который принимал бы в качестве аксиоматически желательных такие концепции, как индивидуальные права, демократия, защита меньшинств, мирное разрешение конфликтов и поддержка гражданского общества11. В таком случае можно утверждать, что [11] ценности, восхваляемые в качестве универсальных, могут рассматриваться как включающие в себя символы, определяющие цивилизованное человеческое существование, и интерпретироваться в данном качестве как ключевые элементы всеохватной человеческой культуры, превосходящей другие формы культурной дифференциации.

Второй вопрос, требующий некоторого осмысления, касается того, является ли культура вещью или процессом. В приведенных выше определениях мы подчеркивали первое, установив набор характеристик, которые описывают, что такое культура, а не кто ее делает или решает, как ее использовать. Когда берется идея культуры как процесса, встают вопросы об отношениях между теми, кто сам оказывает воздействие, и теми, кто подвергается воздействию[12]. В этих обстоятельствах культура может стать спорным феноменом, а не зоной согласия и гармонии. Так, например, становится возможным говорить о господствующей культуре, которую намеренно навязывает какая-то группа элиты противящемуся или же ничего не подозревающему населению. Также встает вопрос об определении «популярной культуры», области, которая рассматривается в современной культурологии как противостоящая гегемонии и ограничительным практикам «высокой культуры». Более того, концепция культуры, объединяющей разные области, подчеркивает, что культура не гомогенна и не статична, но является эволюционирующим, меняющимся, разнообразным и многогранным феноменом. Смысл этих размышлений не в том, чтобы отвергнуть или заменить концепцию культуры как набора объектов и практик, но в том, чтобы показать, что набор этот становится неустойчивым, а его содержание спорным, когда учитывается динамика культурных процессов и властные отношения, которые из них следуют.

Третий аспект, требующий прояснения, – вопрос о том, насколько определения культуры, предложенные выше, пересекаются с идеями об обществе, которыми занимается социология. Определение культуры, основанное на выявлении отличительных характеристик групп, – это своего рода параллель к пониманию этих групп как общества или социальных единиц внутри общества. Таким образом, например, сказать, что традиции, обычаи, нравы и убеждения составляют культуру группы, означает просто описать набор переменных, которые с точки зрения социолога определяют основу для обеспечения социальной связности и социальной идентичности группы. Тем не менее, хотя какое-то размывание границ между культурным и социальным, а также между культурой и обществом неизбежно, можно провести достаточно четкое различие между этими областями, как это сделал Рэймонд Уильямс в своей важной работе «Культура и общество»: в самом ее названии подобное различие представлено в кристаллизированном виде[13]. Если культура в обоих указанных выше смыслах охватывает интеллектуальные и художественные функции человечества (даже если они осуществляются бессознательно, как, например, при использовании языка), ее источник может быть отделен от процессов социальной организации, как намеренной, так спонтанной.