Ида решила, что двадцать фунтов — не так уж много. Впрочем, это больше, чем она зарабатывала прежде, ибо, по правде говоря, она еще ничего в своей жизни не заработала.
— Я согласна, — сказала девушка, словно действительно могла отказаться и вернуться домой.
— Кроме того, ты будешь здесь жить и столоваться, — проворчал Баркер.
Он машинально перебирал пальцами ключи, висевшие на большом медном кольце. Ида задалась вопросом, сколько же их.
— Как вам удается запомнить, каким ключом что открывать? — спросила она.
Не отвечая на ее вопрос, Баркер повернул ручку узкой двери. За ней находилась скромно обставленная комната. Меблировка состояла из небольшой железной кровати, застеленной стеганым одеялом, старого выцветшего кресла, которое, впрочем, выглядело вполне удобным, небольшого платяного шкафа, высокого соснового комода с шестью выдвижными ящиками и небольшого столика, на котором стоял тазик для умывания. Комната казалась простой, но довольно уютной. Ее заливали потоки света, льющегося сквозь окна, завешенные гардинами.
— Надеюсь, тебя это устроит, — произнес Баркер и с мерзким звуком кашлянул, избавляясь от мокроты, накопившейся у него в горле. — Невезуха, что ни говори, но ничего другого нет…
Иде не пришлось лукавить.
— Мне здесь нравится, мистер Баркер, спасибо, — сказала она.
Девушка провела рукой по одеялу. Оно было толстым и мягким на ощупь.
***
Баркер раздвинул шторы из дамаста, и лучи послеполуденного солнца ворвались в столовую. Открыв задвижку на одном из окон, он поднял нижнюю фрамугу, впуская в душное помещение свежий воздух.
Ида наблюдала за ним, стоя в дверном проеме.
— Что там у тебя? — спросил Баркер, словно только сейчас вспомнил о ее существовании.
— Я сюда не войду, — твердо заявила Ида.
Баркер посмотрел на нее из-под гривы спутанных волос.
— Лучше делай, как тебе велят, черт подери.
В ответ девушка наградила его одним из своих ничего не выражающих взглядов.
— Работай. Мы тебе за это платим.
— Она ведь тут умерла?
Камердинер пытливо уставился на Иду.
— Кто тебе это сказал?
— Никто. Это же очевидно, — ответила Ида. — Комната уже неделю как заперта, а стол накрыт к завтраку.
Баркер поджал губы, явно размышляя о том, как бы заставить ее подчиниться. Вскоре после того, как Ида согласилась работать в Саммерсби, она решила с самого начала установить четкие границы. Она с радостью стала бы выполнять распоряжения мистера Хакетта — он джентльмен и приятен в обхождении, а еще он хочет, чтобы они стали друзьями, а вот мистер Баркер — совсем другое дело.
— Ну ладно, она действительно умерла тут, — признал камердинер. — Ты когда-нибудь видела место, где кто-то умер?
Ида побледнела.
— Не думаю.
— Ты бывала в больнице?
— Я навещала маму в благотворительной лечебнице в Кастлмейне. Она попала туда после того, как родила Фрэнка, — сообщила Ида. — Во время родов у нее там все порвалось…
На Баркера ее слова не произвели никакого впечатления.
— И твоя бедная мать умерла?
— Нет. Она поправилась.
— Ты видела, как она лежала на койке?
Ида посмотрела на него как на дурачка.
— Ей повезло, но кому-то до нее нет, — сказал Баркер. — В лечебницах такое происходит на каждом шагу. Люди умирают на больничных койках. И в столовых. Такова жизнь. А теперь прибери, иначе мне придется как следует поучить тебя уму-разуму.
Ида не обратила внимания на его угрозу — если это действительно была угроза. Она осталась стоять в дверном проеме.
— А как умерла бедная мисс Грегори? Никто об этом не рассказывает.
Баркер расправил плечи, и швы его летнего пиджака затрещали.
— У нее случился припадок.
— Какой именно?
Терпению Баркера пришел конец.
— Живей подметай!
Ему все-таки удалось добиться своего. Ида влетела в столовую, звякнув совком для мусора, и принялась мести пол. Баркер ястребиным взглядом с минуту пристально смотрел на нее, а потом расслабился, довольный тем, что смог ее запугать. Он ушел, оставив горничную в комнате.
Ида еще некоторое время поработала, а потом остановилась и с печальным видом огляделась по сторонам. Она знала, что иногда люди умирают ни с того ни с сего, особенно здесь, на золотых приисках, особенно женщины. Как бы там ни было, но смерть красивой хозяйки Саммерсби была слишком уж скоропостижной, и это вызывало у Иды глубокую печаль. К сожалению, ей не доведется находиться в услужении у столь элегантной особы. Иде хотелось бы знать, где конкретно оборвалась жизнь мисс Грегори, где она сделала свой последний вздох. Сидела она или стояла? Упала ли на пол? Можно ли разглядеть вообще какие-нибудь свидетельства того, что здесь кто-то умер?
Вдруг в поле зрения Иды попал какой-то предмет, лежавший возле пыльной шторы, ниспадавшей складками на пол. Девушка попыталась разглядеть, что это. Предмет был ярко-голубым, не очень большим, твердым и сверкал на солнце… Стекло. Любопытство взяло верх, и Ида, прокравшись к окну, осторожно приподняла штору, чтобы взглянуть, что же это такое.
Это был премиленький стеклянный сосудик, похожий на парфюмерный флакон. Ида подняла его и поднесла к свету. Внутри была какая-то жидкость. Девушка потрясла флакон. Жидкость заколебалась. Это явно была не вода. Ида подумала, что, скорее всего, это духи. Горлышко флакончика было заткнуто стеклянной пробкой. Иде захотелось ее вытащить.
Девушка осторожно попробовала выдернуть пробку, но та не поддавалась. Ида уже хотела приложить силу, но потом решила лучше оставить все как есть. Она задумалась, не стоит ли положить флакончик туда, где она его нашла, но потом испугалась, что Баркер найдет его и решит, что она плохо подмела.
Теперь комната выглядела не такой мрачной, как прежде. Ида продолжила уборку. Особо не утруждаясь, она все же выполнила поручение дворецкого. Флакончик девушка оставила на обеденном столе. Она то и дело бросала на него взгляд, пока собирала на поднос то, что осталось от завтрака, приготовленного неделю назад: холодный чай, скисшее молоко, черствые ломти хлеба…
Ида облегченно вздохнула, когда наконец закрыла за собой двустворчатые двери столовой. Мусора в совке было довольно много. Держа поднос так, чтобы, чего доброго, его не уронить, девушка нырнула под лестницу и остановилась перед обитой зеленым сукном дверью, ведущей на кухню. Ида очень надеялась, что там есть кто-то, с кем можно будет посудачить.
Войдя на кухню, она обнаружила женщину с похорон, на лице которой были следы косметики.
