Для процесса электрической сепарации необходимы электрическое поле высокой напряженности и заряженные частицы.
Зима, Машка, Грузия
Размеренное и, казалось, так хорошо заранее спланированное течение жизни Санчеса в начале 2007 года вдруг стало сильно меандрировать[4] под воздействием трех малосвязанных друг с другом сил. Во-первых, зима получилась даже по московским понятиям промозглой и противной. Во-вторых, парламент Грузии в очередной раз потребовал вывести «российские миротворческие силы» со спорных территорий. И, наконец, Машка вдруг ни с того ни с сего начала без конца ныть на тему серьезных отношений. Первые две силы на Санчеса, человека одинаково далекого как от метеорологии, так и от геополитики, воздействовали лишь по касательной, слегка корректируя его свободное падение в космосе беззаботной студенческой жизни. Однако в масштабах всей его последующей жизни они, как выяснилось позже, имели огромное значение. С Машкой все было наоборот. С нее и начнем. Их любовная история была похожа на бурную аннигиляцию, как при лобовом столкновении двух скучающих в своем микромире частиц, разогнанных мощью большого адронного коллайдера навстречу друг другу. Казалось, цепная реакция неизбежна, накопленная субатомная энергия слишком велика. Однако дым рассеялся, а частицы продолжили свой полет дальше как ни в чем не бывало. Ну правда, какие могут быть серьезные отношения на шестом курсе физтеха? К тому же с однокурсницей… Хотя, наверное, со стороны отношения первой красавицы потока с главным интеллектуалом выглядели рекламно-идеальными. Прыщавые сокурсники, изнуренные переизбытком тестостерона, просто-таки пожирали Машку на лекциях своими взглядами. А он спокойно мог украдкой погладить ее красивую коленку. Но в какой-то момент все ее претензии, вздохи и взгляды, вызванные скорее отсутствием конкуренции по женской линии, уже порядком надоели Санчесу. Ощущения поблекли и перестали приносить удовлетворение. И уж точно не стоили всех этих заморочек простые, житейские, безыскусные удовольствия, которые Маша хоть и искренне, но как-то уж слишком обыденно и по-семейному доставляла ему время от времени.
– Она добра и умна… И вообще, у нее отличная комплектация. Если бы она была роботом, то самой последней и совершенной моделью. Разве что графическая плата чуть слабовата… – делился он своими сомнениями по скайпу со старшим братом.
– Нам в отношениях с женщинами достаточно осознавать наличие открытой сессии связи. Бабам этого мало. Им нужно постоянно эту связь поддерживать, трафик гонять. И если вдруг пинг[5] возвращается тайм-аутом – сразу подозрение на ошибки в маршрутизации. Сечешь?
– А то…
Санчес принял волевое решение заканчивать отношения с Машкой и сделал это в полном соответствии с постулатом Клаузиуса[6] и принципом сохранения полезной работы – просто перестал ей звонить и отвечать на звонки. Она несколько раз вежливо и удивленно интересовалась его самочувствием и даже порывалась поговорить по душам, но, не получив никакой обратной связи, тихо исчезла с горизонта. Его приятно удивил тот факт, что процесс расставания с современными прогрессивными московскими барышнями, обладающими к тому же высшим техническим образованием, может проходить так легко. Неожиданно Санчес обнаружил, что у него расправилась спина и где-то в районе лопаток появилось щекочущее чувство аэродинамического вакуума, как будто слежавшиеся крылья рвались проверить свою работоспособность. Потянуло на подвиги. Но насладиться этим чувством в полной мере он не успел.
Холодная и влажная зима беспощадно скорректировала планы – Санчес свалился в постель. И теперь это было не просто соглашением с самим собой, что першение в горле – уважительная причина утром в понедельник на первую пару не ходить и еще немного поваляться под одеялом. Он слег по-настоящему, с какими-то осложнениями на уши и горло, с вызовом неотложки, – и болел так сильно, кажется, впервые со времен начальной школы. Самое обидное заключалось в том, что Санчеса срубило как раз в тот момент, когда он наконец-то решил добить дипломную работу, подчистить возникшие от чрезмерной самоуверенности талантливого студента хвосты. На несколько недель он полностью выпал из жизненного круговорота. И это, блин, накануне защиты! Чтобы не потерять связь с учебной реальностью, Санчес пригласил в партнеры по написанию диплома своего товарища Димыча, который учился с ним в одной группе. Уговор был прост: Санчес берет Димыча в соавторы почти готовой дипломной работы по теме «Основные принципы применения законов нечеткой логики в программировании систем с элементами искусственного интеллекта». В обмен на это Димыч становится глазами и ушами Санчеса в Долгопе, помогает ему утрясти детали с придирчивым научруком и пройти необходимые процедуры подготовки к защите. Обмен не так чтобы очень равнозначный – все-таки Санчес почти два года занимался своими скрытыми закономерностями. Но, с другой стороны, почему бы не сделать приятное почти-лучшему-другу. Санчеса очень тяготили бесконечные унылые дни в одиночном заточении своей съемной квартиры, а Димыч был как раз из тех людей, которые никогда и никому не дадут скучать.
Они познакомились и сблизились еще летом. Симпатия вспыхнула почти мгновенно, но все как-то не находилось достойного повода, чтобы сойтись, как настоящие друзья.
Санчес, конечно, предпочел бы коротать время с какой-нибудь симпатичной напарницей. Каждый вечер его накрывала удушающая волна досады и раскаяния от того, что он так не вовремя расстался с Машкой. Из нее получилась бы идеальная сиделка и учебный советник одновременно. Пусть даже всего на несколько недель его болезни. Может, от безделья и нарушения нормального кровообращения в области таза, а может, из-за постоянного жара, но Санчес вдруг убедил себя, что бездумно и безответственно потерял главную любовь своей жизни. Он мучился угрызениями совести, писал покаянные смс-послания, но, получив в ответ только красноречивое «иди на фиг», малодушно отступил. Собственно, за советом по поводу Машки Санчес изначально и обратился к Димычу, более сведущему и опытному в амурных вопросах.
– Пускать в дом Марию Кюри – прямой путь в онкологическую клинику! Зачем тебе это надо? – авторитетно заявил товарищ и пообещал помочь в поиске достойной замены – без курсовой по физике твердых тел, но с опытом в более мягких и теплых дисциплинах.
