Ригидность мыслительного процесса (или застреваемость) является характерным для больных, имеющих органическое заболевание головного мозга, либо при шизофреническом процессе на поздних периодах развития заболевания, когда формируется так называемый псевдоорганический (олигофреноподобный) синдром, при котором на передний план выступает негативная симптоматика (о чем коротко упоминалось выше). Ригидность характеризуется тем, что, зацепившись за какую-либо деталь, фразу в разговоре («застряв на ней»), она не забывается, а остается в сознании и так или иначе всплывает в процессе всего разговора. В ходе выполнения методик ригидность явно проявляет себя, например, при выполнении теста Бентона, когда при воспроизведении данных фигур по памяти больной демонстрирует большое количество персевераций, т. е. в последующих фигурах рисует элементы предыдущих. Отсюда вытекают сложности в работе за счет трудности переключаемости внимания, а также из-за таких особенностей личности, как злопамятность, аффективная застреваемость, что является одной из характерных черт личности, измененной по органическому типу.
Обстоятельность
Данный тип нарушения мышления прежде всего характерен для лиц, имеющих органическое заболевание головного мозга. Оно проявляется в том, что мышление больного отличается излишней детализированностью, мешающей ему отделить главное от второстепенного при разговоре. Он часто воспринимает вопросы буквально и отвечает на них также соответствующим образом. Например, если спросить больного о причине его госпитализации в стационар, симптомах его заболевания, он начнет свой ответ на вопрос, например, с повествования о том, как складывалась его жизнь за последние десять лет, из каких событий она состояла, какие люди его окружают. В отличие от больного шизофренией, он не отвлекается от темы – напротив, он отвечает на вопрос излишне подробно, последовательно, не упуская ни одной детали, так как искренне полагает, что все подробности его монолога являются значимыми. Так, например, на вопрос о взаимоотношениях с родственниками он не сможет дать краткую характеристику внутрисемейной ситуации или характера отдельного человека – вместо этого он предоставит излишне подробный рассказ о том, что представляет из себя каждый член семьи, описывая, например, его внешность, все его интересы, привычки, если не всю биографию данного человека. Постепенно перейдя к вопросу о взаимоотношениях, больной тщательным образом опишет разговоры членов семьи, значимые ситуации, способные по своему смысловому значению отразить общий характер взаимоотношений, но сделает это излишне детально. Отвечая на вопросы о своем времяпровождении, интересах и т. п., он может изложить в подробностях свою биографию за период нескольких последних лет – человек не теряет целенаправленности, он помнит, на какой вопрос отвечает, просто он не может исключить несущественные подробности, считая все детали своего монолога важными, без которых он не сможет дать ответ на поставленный вопрос. Так, например, описывая ситуацию, когда он ходил в гости к знакомому, он может подробно рассказать, где именно живет этот знакомый, как выглядит его дом, какие там находятся улицы и магазины, что продают в этих магазинах и т. п. Вопросы человек понимает буквально – например, при проверке его ориентировки в месте, при вопросе о том, где он находится, больному может не прийти в голову ответить, в каком лечебном учреждении он находится, он может назвать точный адрес или же сказать, что «в столовой», «в коридоре» – ему задали вопрос, и детализированное мышление не дает ему понять его более широко, чем он прозвучал.
