– Но я все же позвоню кое-кому, если не возражаете.
Снова вскочив, она направилась к другой двери, по идее, ведущей в ванную.
– Три сотни, – бросила она наугад. Довольно приличная, по ее мнению, сумма.
Рыжеватые брови дернулись.
– Очень разумно. Я был бы счастлив заплатить по крайней мере пять.
– Это начальная цена, – пробормотала она, все еще соображая, соображая… – Если окажется, что вам нужно что-то позатейливее, мы можем договориться.
Какого черта она это ляпнула? Почему? Почему? Почему? Что если он извращенец? И захочет чего-то совсем уж мерзкого? Правда, он не похож на такого, но кто знает?
– Затейливее, вот как? Я подумаю. Ну а пока начнем с названной цены.
Он снова достал черный бумажник, отсчитал требуемую сумму и положил ее на буфет.
Проходя в ванную, Лиззи сгребла банкноты, но Джон властно положил руку ей на плечо.
– Ты целуешься? Я знаю, что некоторые девушки отказываются это делать.
Она смотрела на его губы, особенно на нижнюю, бархатистую, и четко очерченную.
– Целуюсь.
– В таком случае, я поцелую тебя, когда вернешься. А сейчас иди, звони.
2. Что-то позатейливее
«Так-так-так, ”Бетти Пейдж”, чем я заслужил такой подарок, как ты? Прекрасная, вздорная ретро-девушка, которая неожиданно явилась мне словно ангел с небес пятидесятых прошлого века!!
Джон Смит хотел было достать выпивку из мини-бара, но неожиданно решил, что это ему ни к чему. Он и без того опьянен, хотя выпил не более хорошего глотка джина. И давно его так не возбуждала женщина, тем более проститутка. Не то, чтобы он часто встречался с профессионалками. Не то, чтобы он многих видел в жизни.
Однако было интересно делать вид, что он человек опытный.
Утонув в одном из больших, обитых ситцем кресел, он глубоко вздохнул и постарался сосредоточиться, привести в порядок мысли. Да, ситуация просто бредовая, зато он развлекается, так зачем отказываться. Да и она согласна, эта необычная молодая женщина с ее винтажным стилем, у которой все написано на лице. И ее зазывная улыбка….
– Бетти, вот как?
Это не ее имя, он просто уверен, но возможно, что-то весьма похожее на настоящее.
Но она удачно играла роль Бетти Пейдж. Такое же сочетание невинности и бьющей через край чувственности. Порочности. Да, идеальное определение. Но НАСКОЛЬКО она порочна? В обязанности проститутки входит многое. Вряд ли она откажется участвовать в его любимых играх.
И все же, несмотря на профессию, было в ней нечто странно недоступное, совсем как в легендарной Бетти. Сладостная свежесть. Цельность, как бы идиотски это ни звучало.
Интересно, сколько она пробыла в игре? Что, если она новичок? Она, несомненно, куда моложе, чем его обычные предпочтения. Он, как правило, выбирал изящных, ухоженных, опытных женщин лет за тридцать, скорее, куртизанок, чем девушек по вызову, светских дам. Но возможно, он получит немалое наслаждение, дав ей что-то в обмен на услуги, что-то большее, чем деньги. Удовлетворение, нечто новенькое….. небольшое приключение, больше, чем просто работа.
А вот это уже нужно умудриться. И игра пойдет куда серьезнее! А если повезет, шлюшка, работающая под «Бетти» и готовая снять клиента в баре после пятиминутного разговора, окажется достаточно смелой, чтобы в нее сыграть.
И внезапно он обнаружил, что жизнь и бизнес не так невыносимо осточертели, как казалось полчаса назад. Смутное недовольство по поводу выбранного пути, вероломные призраки потери и вины и ужасное, постоянно повторяющееся ощущение пустоты жизни куда-то подевались. Внезапно он снова почувствовал себя молодым человеком, к которому вернулись мечты. Игрок; возбужденный, полный надежд, энергичный.
Он коснулся своего «петушка», и тот с готовностью поднялся и отвердел, как камень.
– Давай, Бетти, – прошептал он себе, улыбаясь предвкушению, захлестнувшему сердце. – Поспеши, иначе я сам пойду туда и приведу тебя.
Первое, что увидела Лиззи, выйдя из ванной, – небольшую стопку банкнот на комоде.
– На случай, если мне придет в голову потребовать что-то позатейливее, – дружелюбно пояснил Джон. Он лежал на постели, не позаботившись раздеться. Только туфли валялись на ковре.
– О… ладно… ОК…
Позатейливее? И что это означает? Наручники и хлыст? Порка?
Остается надеяться, что ничего такого сверхъестественного. Но это может означать, что им понадобятся «аксессуары», которых у нее нет. Нельзя же брать на гламурную вечеринку, куда ее сегодня пригласили, хлысты и наручники с мягкой подкладкой!
– У меня с собой нет игрушек. Только это, – вырвалось у нее громче, чем следовало бы. Но это потому, что, как оказалось, она до сих пор задерживала дыхание.
Лиззи разжала кулак. На ладони была пара презервативов, спрятанных до этого на дне сумки.
– Я не собиралась сегодня работать, но мероприятие, на которое попала, оказалось немного скучным, вот я и подумала попытать счастья в баре… сами знаете, мотовство до нужды доведет.
«Какого дьявола я несу?»
Джон, вальяжно развалившийся на постели, улыбнулся. Коварная улыбка, такая же солнечная, как прежде, но с едва уловимым оттенком сарказма. Он здесь хозяин, и знает это. Может, в этом и заключается то самое «затейливое»?
Что-то медленно, крадучись, медовой тяжестью повернулось в животе. Восхитительное ощущение: пугающее, но заставляющее кипеть кровь.
Синие глаза сощурились, словно он даже на расстоянии контролировал ее физические реакции, и всплеск желания снова вспыхнул и разгорелся.
Она и раньше участвовала в шутливых играх БДСМ.
Почему бы не поразвлечься с парнями, не обострить ощущения… самую чуточку. Но ее ожидания никогда не оправдывались. Никогда не давали желаемого. В основном потому, что они всегда отводили ей роль госпожи. Требовали надевать дешевый черный виниловый костюм и называть их «дрянными мальчишками».
Конечно, все это довольно смешно, но ее не заводило, а когда один намекнул на перемену ролей, она распрощалась и с ним, и с отношениями подобного рода. Он был неплохим парнем, но, непонятно по какой причине, не казался достаточно хорошим, чтобы стать ее хозяином и заставить склониться перед ним.
Но Джон Смит, мужчина чуть за сорок, пьющий джин, со смешливыми морщинками у глаз и заманчиво-пресыщенным видом…. да, он достаточно «хорош».
Внизу живота что-то дрогнуло, и между ногами взмокло, мгновенно и быстро.
Наверное, пора перестать притворяться… только как? Может, объясниться начистоту, а потом начать новую игру? И все же она едва могла говорить. Он тоже молчал, только смотрел на нее глазами, которые, казалось, видели все.
