Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
И вот он уже на главном базаре, у торговой гавани. Пестрая, разноязычная толпа бурлит на площади, переливаясь на соседние улицы.
Кричали разносчики:
– Ай, лепешки! Что за лепешки! Отведай их – проглотишь язык!
Слышались пронзительные голоса:
– Вот угли! Кому угли!
Продавцы тканей развертывали куски окрашенной пурпуром материи, и ткань надувалась ветром, как парус сказочного корабля. Менялы бесцеремонно останавливали прохожих и что-то им доверительно шептали. Нет, Ганнону не нужно ни углей, ни тканей, ни сицилийских серебряных монет. В городском шуме, в базарной сутолоке он хочет найти покой, как в вине ищут забвения.
Покинув Большой базар, Ганнон направился к Кузнечным воротам. В городской стене – двенадцать ворот, и у каждых ворот живут ремесленники: гончары, мукомолы, валяльщики. Отсюда ворота и получили свои названия.
У Кузнечных ворот шумно. Полуобнаженные кузнецы бьют огромными молотами по раскаленному металлу, и голубые искры, как брызги, разлетаются во все стороны. По неровным камням мостовой громыхают повозки. Стражник, преградив дорогу ослику, нагруженному какими-то мешками, кричит землепашцу:
– Не пущу! Плати пошлину!
Четверо чернокожих с блестящими от пота спинами тащат носилки, в них восседает человек. Его щеки трясутся, как студень, а на голове прыгает красный колпак. Впереди носилок бегут сухопарые смуглые нумидийцы.
Они неистово вопят:
– Прочь!
На площади молчаливая толпа горожан окружила какого-то изможденного человека в черном волосяном плаще и с железными цепями на шее. Глаза его сверкают. Он исступленно кричит:
– Кайся! Оскудеет земля ваша, иссякнут ручьи и реки, высохнут сады! Луга и нивы покроются сыпучими песками! Кайся! Враги придут с моря и суши. Они разрушат дома, где поселилась неправда. Огонь поглотит сокровища и богатства. Кайся! Будут поруганы храмы. В них поселятся шакалы и змеи. Море поглотит ваши корабли, и даже имя ваше будет стерто без остатка. Кайся!
– Кто это? – спрашивает Ганнон.
– Эшмуин, благочестивый пророк, – шепчет сосед Ганнона. – Днем и ночью он бродит по городу.
С протянутыми вперед руками пророк двинулся по площади, и толпа хлынула за ним.
Ганнон один со своими мыслями. Как по пурпурному закату судят о ветреном дне, так появление пророков предвещает мятеж народный. Садовник весной срезает верхние ветви яблони, чтобы укрепить ее ствол. Чтобы возвысить Карфаген, надо удалить излишние ростки, пересадить их в новое место, основать новые города. Мысль, случайно брошенная пиратом, пустила в душе Ганнона глубокие корни, и с каждым днем он находил все новые доводы в ее пользу.
По узкой, застроенной высокими домами улице Ганнон двинулся к храму Танит. Вот и святилище. Ганнон долго вглядывался в колонны из серого камня и деревянные карнизы, на которых гнездились стаи белых голубей. Голуби стонали. Их плач наполнил сердце Ганнона печалью.
Вдруг кто-то его окликнул. Немолодой человек в грубой, стянутой войлочным поясом тунике держал за руку мальчика лет двенадцати с кроткими и печальными глазами.
– Господин! Ты не купишь моего мальчика? Можешь его отдать в храм. Скоро праздник Танит.
Смысл этих слов не сразу стал понятен Ганнону, и незнакомцу пришлось повторить свой вопрос.
Ганнон вздрогнул. «Значит, есть люди еще более несчастные, чем я, – подумал он. – У меня отняли Синту, а этот человек продает своего сына, продаст его каждому, кто хочет принести Танит кровавую жертву!»
– Зачем ты продаешь своего ребенка? – ужаснулся Ганнон.
Незнакомец уловил во взгляде Ганнона сочувствие.
– Я одолжил зерно у богатого соседа, но новая жатва даже не вернула мне семена. Если завтра не возвращу долга, у меня отберут участок. Я и пришел в город. Хотел отдать сына своего Гискона в обучение кузнецу и получить плату вперед. Кузнец обругал меня: «Ты думаешь, я кую деньги?» Горшечник Мисдесс, чья лавка у Горшечных ворот, сказал нам: «Зачем людям горшки, когда в них нечего класть?» Вот мы и пришли сюда.
Рассказ землепашца взволновал Ганнона. Он увидел что-то общее в судьбе этого мальчугана и Синты. Мальчик должен стать жертвой Магарбала. Нет, он этого не допустит.
Ганнон достал мешочек и отсчитал десять кожаных монет.
– Возьми! – сказал он, протягивая деньги. – Отдай долг.
Широко раскрыв глаза, бедняк смотрел на Ганнона. Десять кожаных монет! Их хватит не только на уплату долга с процентами, но и на покупку зерна для нового урожая.
– Так это мои деньги? – недоверчиво спросил землепашец.
– Ну да, твои! – Ганнон положил монеты в его руку.
Повернувшись, Ганнон хотел было идти, но землепашец поспешно тронул его за плечо.
– А мальчик? Почему ты не берешь мальчика?
– Мне ничего не нужно от Танит, – ответил Ганнон. – Я уже принес на ее алтарь дар, самую дорогую жертву.
– Может быть, тебе нужен слуга?
– Мне не надобны слуги, – молвил Ганнон. – К тому же я не кузнец и не горшечник, – добавил он, прочитав недоумение на лице землепашца. – Какому ремеслу я могу обучить твоего сына? Я ведь моряк.
Услышав слово «моряк», мальчик, все время безучастно слушавший разговор отца с незнакомцем, встрепенулся:
– О господин, – взмолился он, – научи меня морскому делу! Возьми меня к себе!
Ганнон взглянул на святилище. В глазах его блеснул огонек. «Не сами ли боги посылают мне этого мальчика?» – подумал он и положил руку на худенькое детское плечико:
– Ну что ж, Гискон, идем! Я сделаю из тебя моряка!
Таинственная табличка
Ганнон стоял в углу, спиной к двери, и перебирал щиты. Под Гимерой Ганнон потерял все свое оружие, и вот теперь он отправился в оружейную лавку, чтобы купить меч и щит.
Ганнону понравился меч лидийской работы со слегка изогнутой рукояткой. А вот щит по своему вкусу он никак не может найти.
– А нет ли у тебя какого-нибудь металлического щита? – обратился он к оружейнику, услужливо державшему перед ним светильник.
– Есть один, – как-то нерешительно отозвался оружейник и, чуть помедлив, удалился в заднюю комнату, служившую ему жилищем.
Он вынес оттуда продолговатый щит, завернутый в кусок холста. В бронзу, позеленевшую от времени, были искусно вставлены кусочки серебра, золота и слоновой кости. Мозаика из металла! Ганнон подошел к двери, поставил щит на ребро, так, что на его поверхность упали солнечные лучи, и его взору открылось море, покрытое мелкими чешуйками волн. Из воды поднимались две скалы. Между ними, в самой середине щита, проходил корабль. Его борт был выложен из маленьких кусочков серебра, а квадратный парус – из олова. На палубе можно было разглядеть крошечные фигурки моряков. На изогнутом, как лебединая шея, носу – женщина. Она вдвое больше человечков. Ее длинные волосы развеваются на ветру. В обнаженных руках женщина держит двух змей. В верхней части щита, у самого обода, – золотой солнечный диск, наполовину затонувший в волнах.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
