Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 17
Как и чистое, вкусно пахнущее белье.
Последняя искра костра
Вождь сидел у затухающего костра.
И лес, оставшийся за спиной, и кустарник, за которым его воины укрылись для отдыха, и степь, которая завтра станет местом последней битвы, – все утонуло в кромешной темноте.
Остался только костер.
Точнее, едва тлеющие угольки, которые вскоре окончательно прогорят, почернеют и остынут. И станут пеплом, который ветер шутя разнесет вокруг, заметая следы.
А потом настанет черед земли, почерневшей от огня, – ее затопчут звери, заметут листья, по ней проскачут копыта коней бесконечного полчища кочевников, и не останется даже следа от этого, совсем недавно столь яркого костра.
«Не останется следа и от нас, – думал вождь. – От меня, от моих воинов, от семьи и племени… По всему проскачет конница, рассекая живую плоть своими кривыми мечами, никого не оставляя в живых И даже некому будет похоронить нас под великим Родовым камнем…»
Так невесело размышлял он, сидя у почти уже погасшего костра.
Вдруг один из угольков – то ли подхваченный ветром, то ли по любой из других причин – откатился прочь. И там, на новом месте, замерцал так ярко, словно и не думал затухать. По поверхности головешки пробегали искры, становясь все ярче и ярче, словно находя новое топливо для всепожирающего огня. От уголька занялось несколько стеблей сухой травы, а там – вождь видел отчетливо – несколько невесть как очутившихся на его пути веточек. И вдруг сам по себе создался новый, набирающий силу костер.
И пламя костра заплясало в ночи, образуя причудливые фигуры, в которых вождь увидел битву.
Это была та последняя битва, где все они, все племя, должны были погибнуть от безжалостно разящих мечей врага.
Но нет, совсем не то плескалось в пламени костра! Вождь увидел великий Родовой камень, давший жизнь и место для жизни его племени.
Вождь в глухой досаде заскрипел зубами и с силой ударил кулаком по земле. Костер отреагировал немедленно: от Родового камня прямо по земле побежали, змеясь, тоненькие огненные ручейки. И все, что встречалось на их пути, словно оживало, окрашиваясь в цвет костра. Пламя, зажженное от крохотного, едва тлевшего уголька, вспыхнуло и поднялось вверх, заставив тьму отступить. Затаив дыхание, он смотрел, как поднимаются из земли те, кого давно уже проводили в подземное царство. Как загорается яркими лучами трава, превращаясь в острые, как бритва, лезвия, способные перерезать сухожилия любой из конниц. Как спешат присоединиться к его спящему войску призванные Родовым камнем духи полей и лесов.
Костер пылал ярко и ровно, словно ни ветер, ни дождь не могли ему помешать.
И сердце вождя озарил этот огонь. И показал путь.
Теперь он знал, что делать.
Вынув меч, он разворошил костер. К чему понапрасну жечь траву и кусты, если сообщение принято и решение найдено? Огонь послушно погас – только маленькая яркая точка переселилась на острый клинок и замерцала там, неся дух костра и победы.
– Вставайте, воины! Настала пора последней – победной битвы!
И воины встали.
И сердца их, горящие духом победы, зажгли их клинки. И они ринулись в бой.
Трава, мягко ложащаяся под копыта коней, рвала в клочья сухожилия коротконогих лошадок кочевников, лес и кустарник ощетинились ветками, готовые пропороть каждого, кто посмеет приблизиться. И река грозно заметалась, зашумела, собираясь выйти из берегов. Даже ветер, гонимый духами предков, норовил сбить с ног любого, кто попытается сделать хотя бы шаг в сторону селения, раскинувшегося возле Родового камня.
Этой силе не мог бы противостоять никто, не то что какие-то кочевники, сколько бы ни набежало их, не подумав.
К рассвету битва закончилась: биться уже было не с кем.
И только вытоптанная трава и пыль от удирающей со всех ног и копыт бесконечной армады побежденных врагов напоминали о ней.
И улеглась трава.
И притихла река.
И деревья вновь зашелестели листьями, словно не они только что щетинились кольями веток.
И ветер, отпущенный на волю духами, полетел разметать пыль, приводя в порядок потревоженную битвой степь.
И сами духи отправились отдыхать туда, где и положено им быть до скончания времен.
А вождь с дружиной отправился домой, где уже вовсю готовился пир.
И только великий Родовой камень стоял там, где стоял всегда.
Он знал, что племя, прирученное им и поселенное рядом, в безопасности. Знал он и то, что искра на клинке вождя не погаснет, пока светит солнце и дует ветер в месте, выбранном им для жизни и счастья.
Кошка и ее мечта
В темноте ее глаза светились, словно два ярких фонарика, цвет которых менялся от желтого к зеленоватому.
Кошка смотрела на спящую женщину.
Точнее, на ее сны. Женщина, мирно сопящая на подушке, даже не подозревала, что в ее квартиру через распахнутую по случаю летней жары балконную дверь по ночам приходит кошка. Женщина жила одна, занималась карьерой, и кошкам в ее жизни места не было.
Но сама кошка так не думала.
Вообще-то это была обыкновенная домашняя кошка. От самой обыкновенной ее отличало только одно: умение видеть сны. Прежде, когда у нее была хозяйка, она по ночам рассматривала хозяйкины сны. Особенно ей нравился сон про море. Во сне хозяйки всегда был закат. Она стояла на палубе быстро летящей яхты, крепко держась за поручень. За спиной чуть слышно гудели тросы вант, раздувая парус, кричали чайки, и вода шелестела за кормой. И вкусно пахло морем и рыбой.
Хозяйке снилось море, и кошка мечтала, что когда-нибудь они вдвоем или с кем-нибудь еще окажутся вместе на борту летящей по морю яхты.
Но все пошло совсем не так. Однажды хозяйка, как обычно, ушла из дому и не вернулась. Какие-то люди, пришедшие вместо нее, перекладывали с места на место хозяйкины вещи и что-то говорили про какую-то аварию. Кошку же, шипевшую на пришельцев, попросту выгнали из дома. Так у домашней кошки больше не стало ни дома, ни хозяйки.
Но осталась мечта.
И теперь кошка смотрела, что же снится этой одиноко спящей женщине. Похоже, ей не снилось ничего. Надо было что-то делать.
Дело в том, что, блуждая по крышам, кошка совсем недавно нашла мужчину, которому тоже снилось море. Сон был совсем другой, не такой, как у прежней хозяйки: вместо заката – рассвет, то раннее-раннее время, когда солнце только чуть показывается над кромкой воды. И вода сразу же перестает быть темной и страшной и покрывается бесконечными желто-розово-белыми бликами, как будто маленькие яркие рыбешки вдруг выплывают из глубин, чтобы порезвиться и поиграть на поверхности. В этом сне парус не хлопал. Мужчина сидел, держа в руках удилище. Время от времени оно начинало сначала подрагивать, а затем – вырываться из его загорелых жилистых рук. И тогда мужчина вскакивал и, изо всех сил удерживая его, принимался вытаскивать из веселой пестрой ряби воды настоящую огромную рыбу. Рыба не желала быть пойманной и боролась, но бесполезно. Рано или поздно мужчина выходил победителем, и добыча оказывалась на палубе. Мужчине снилась борьба. Но в его сне всегда были море и яхта. А еще – кошкин нос никогда не обманывал – от него порой по-настоящему пахло морем.
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 17
