Алька поднатужилась и попыталась сдвинуть холодильник, однако ничего не вышло. Повторила попытку, холодильник даже не шевельнулся. Не на шутку рассердившись, она удвоила усилия, представляя, как бьётся в неравном поединке с огромным противником и проигрывает ввиду более скромной весовой категории. За этим занятием её и застала мама, вернувшаяся домой:
– Господи, что ты делаешь?!
– Мамочка! Тяжеловес сумо побеждает! Помоги скорее!
Мама расхохоталась, глядя на вспотевшую физиономию дочери, и помогла отодвинуть холодильник.
– Тебе не кажется, что борьба сумо – малоподходящее занятие для девочки?
– Просто я хотела угостить мадам Добрэн бабушкиным вареньем. Можно?
– Конечно, милая! Сейчас достану.
– Нет, мамочка, разреши мне самой выбрать. Ну, пожа-а-луйста…
Мама глянула на неё с лёгким подозрением, но быстро прогнала сомнения. Алька всегда была правдивой и открытой девочкой и не имела от мамы секретов.
– Ладно, только не разбей банки.
– Конечно, мамочка! Я буду очень-очень осторожна!
Когда мама удалилась на кухню, Алька просунула руку внутрь и принялась ощупывать нижнюю поверхность шкафчика. Внезапно её пальцы наткнулись на предмет, совсем не похожий на банку. Она схватила находку и спрятала в карман своих «бермудов». Как раз вовремя, потому что вернулась мама:
– Что-то выбрала?
– Спереди одни пустые банки. А вон до той никак не могу дотянуться.
Мама выудила из недр шкафчика баночку вишневого и отправилась готовить обед, а Алька побежала к себе в комнату.
– Ух ты… – восхищённо бормотала девочка, разглядывая находку. – Так вот что мне показывали ночные гости! И в самом деле волшебная вещь!
Золотая цепочка длиной сантиметров тридцать с крупными звеньями. На цепочке золотой диск, диаметром с ладонь, весь покрытый таинственными символами тончайшей чеканки. В центр диска-оправы вставлен прозрачный кристалл такого же оттенка, как морская вода на мелководье в солнечный день.
Находка дышала стариной. Так однажды выразилась мама, когда они зашли в антикварный магазин. «Здесь всё дышит стариной», – заявила мама, а папа, сморщив нос, заметил, что «пахнет здесь, как в любой лавке старьёвщика». Тогда Алька молча с ним согласилась. Но сейчас, глядя на украшение, она ощутила, что такое запах старины. Даже не старины, а невообразимой древности! И не только запах! Кулон будто обладал собственной волей и настойчиво требовал, чтобы она посмотрела через кристалл.
Мама позвала обедать, и находка вновь была водворена в карман. После обеда Алька спустилась во двор, окутанный жаркой дремотой. Никто из знакомых не показывался, лишь под одной из лавочек спала дворовая кошка, прозванная из-за кожной инфекции Лишайкой. Девочка уселась напротив и стала искоса за ней наблюдать. Лишайка во сне то вздрагивала, то настороженно поводила ушами – несомненно, её сон был насыщен событиями. «Интересно, что ей снится?» – подумала Алька. Достала кулон, повертела его в руках и, зажмурив один глаз, вторым посмотрела через кристалл на кошку. Внезапно голова закружилась, к горлу подступила тошнота, словно от долгого вращения на карусели, и…
* * *
Лишайка не спала. Если бы кошки умели плакать, наверняка бы всплакнула, поскольку ощущала себя самым несчастным созданием на свете. Из-за проклятых лишаёв родители не разрешали детям прикасаться к ней, ласковые почёсывания и поглаживания доставались другим, Лишайке же перепадали лишь камни от жестоких мальчишек.
Потрясённая Алька опустила кулон в карман и некоторое время осмысливала открывшееся ей. Ай да вещь! Позволяет читать мысли! Или она всё нафантазировала? Девочка снова достала кулон и навела кристалл на кошку.
«А эти квартирантки, Пуся и Туся, – думала Лишайка, – щеголяют в ошейниках с сердечками! Небось были бы у них лишаи, им не только дорогого ошейника, простого бантика не досталось бы!»
Лишайка вовсе не была тщеславной и не мечтала о чужеродном предмете на шее как об украшении. Просто бантик являлся для кошки символом того, что она кому-то нужна, знаком принадлежности к избранной категории существ, которых любят. Но, увы, среди этих счастливцев ей места не находилось! Лишайка горестно вздохнула и дёрнула хвостом.
Алька оторвала кристалл от глаза. Так, значит, она действительно теперь может читать мысли?! Ей ужасно захотелось поделиться этой новостью с кем-то. И честно говоря, даже со всеми. Взять и закричать на весь двор: «Я умею читать мысли!» Но импульс глупого бахвальства был быстро подавлен. «Фи, как стыдно! – укоризненно сказал строгий внутренний голос. – Ведь не ты читаешь мысли, а кристалл! Чем напрасно хвастаться, лучше позаботься о Лишайке».
Алька поспешила домой. Воспользовавшись тем, что мама погрузилась в работу, на цыпочках пробралась на кухню и достала из холодильника баночку с остатками сметаны. Заскочив к себе в комнату, сняла с шеи плюшевого кота галстук-бабочку и бесшумно выскользнула из квартиры. Мама категорически запрещала общаться с Лишайкой, поэтому объяснять, зачем понадобились сметана и галстук плюшевого кота, Альке совсем не хотелось. Кошка по-прежнему дремала под лавочкой.
– Лишаечка, милая, вылезай! Смотри, что я тебе принесла!
Пока кошка обнюхивала нежданно свалившееся счастье, девочка аккуратно застегнула ей на шее галстук-бабочку. Но погладить Лишайку всё же не решилась, чтобы не расстраивать маму. Вдруг Алька услышала голос мадам Добрэн. Иностранка приветливо махала ей с балкона, приглашая к себе. Это было очень кстати – если уж кому и рассказывать о волшебной вещи, так всеведущей хозяйке Пуси и Туси!
* * *
Конечно, у Альки чесался язык от желания быстрее поделиться своей тайной, но она решила воспитывать характер и, как учил папа, мысленно сосчитать до двадцати, прежде чем открывать рот. На счёте восемь мадам Добрэн распахнула дверь в комнату, где Алька ещё не бывала. Подоконник, заставленный горшками с пушистыми шариками декоративных кактусов, пестрел от их ярких цветочков – красных, жёлтых, оранжевых, розовых… Мадам Добрэн принялась рассказывать, как называются растения, откуда родом, какую почву предпочитают, в каком уходе нуждаются. Угол комнаты занимала круглая тумба с большим цветочным горшком. Из горшка торчало зелёное мясистое тело, усыпанное длинными иглами и увенчанное маленьким золотистым бутоном.
– А вот и самый уникальный экземпляр в моей коллекции! Как я слышала, этот кактус цветёт раз в сто лет…
Закончить рассказ об уникальном кактусе француженка не успела, поскольку зазвонил телефон, и она вышла из комнаты. Алька достала из кармашка кулон, поднесла кристалл к глазу и… мир стал совсем иным.
Волны света наплывали одна на другую, перебрасывались пылинками, нежно ласкали бутон, который созревал сто лет. И вот он наконец набух и на рассвете должен раскрыть лепестки. Однако не хватает воды! Не нужно много, несколько капель, и распустится цветок! Но без воды бутон засохнет! Надо успокоиться, из-за тревоги сок становится слишком вязким, не может добраться до бутона, не в состоянии напитать его. Но успокоиться не получалось, тревога становилась всё сильней…
