— И ты хочешь убедить меня, что она хотела заполучить этого… этого Шеннона? — Голос миссис Квинливен зазвенел от возмущения. — Ты, должно быть, выжил из ума, Джереми!
Мистер Барнуолл надул губы.
— Говорят, он очень хорош собой, — произнес он после некоторого раздумья.
— Хорош собой? Да ему не меньше тридцати! — фыркнула миссис Квинливен. — Я уверена, что он показался ей довольно старым. Возможно, он просто из тех, кто умеет подчинять себе людей, — с надеждой добавила она.
— О Нет, — возразил мистер Барнуолл. — Он наверняка человек суровый, поскольку всю жизнь провел в обществе старого Кертана. Так что не удивительно, что в его жилах течет необузданная кровь. Кажется, его матерью была ирландская шлюха, которую старый Кертан подцепил в Тотхилл-Филдс во время одной из ночных оргий. У этой девки хватило наглости привести своего сопляка, когда ему было лет семь-восемь, и поставить перед ним: мол, полюбуйтесь, это ваша собственная копия. Кертан воспринял ее выходку как шутку, которая пришлась ему по душе. Дал красотке несколько гиней, на которые она могла бы упиться до смерти, велел отскрести парнишку и отправил его в школу…
— Прекрати рассказывать подобные неприличные истории, Джереми, — возмущенно прервала брата миссис Квинливен. — В конце концов, Нола вышла за него замуж, и, хотя я ни разу с ним не виделась, считаю, что с нашей стороны дурно говорить о нем такие вещи. Какая жалость, что поместье сэра Джона Мерсера наследуется лишь по мужской линии, ведь у него такая чудесная усадьба в Херефордшире. Уверена, когда Брендон и Джорджина поженятся, им будет лучше поселиться там.
— Опять ты ударилась в мечты, Белла! — прервал сестру мистер Барнуолл. — Тебе лучше выбросить все это из головы. Кстати, где Брендон?
— Я отправила его утром в Крайторн, поторопить их там — поскольку в этом доме нет ни одного слуги, на которого можно положиться, после того как миссис Хитон оставила нас. А она намерена уехать вместе с Хадленстоунами, хотя я обещала ей платить не меньшее жалованье.
Мистер Барнуолл еще немного послушал дамские жалобы и собрался откланяться. Будучи человеком праздным, он не желал быть втянутым в житейские неурядицы сестры. Сославшись на дела, он решительно отклонил предложение остаться на обед, предоставляя миссис Квинливен самой справляться с гостями.
Первая гостья прибыла в «Дубы» в сумерках. Миссис Квинливен послала Нору Квилл, бывшую няньку Брендона и свою правую руку во всех хозяйственных делах, встретить Джорджину в Кенмаре. Обе женщины доехали до поместья в легком экипаже. И хотя девушка была удивлена, узнав, что они направляются в «Дубы», а не в Крайторн, ее не слишком смутило это обстоятельство. А когда экипаж подкатил к обветшалому каменному особняку времен Тюдоров, она даже испытала нечто вроде волнения при виде дома своих предков.
Дверца экипажа распахнулась, и Джорджина увидела худощавого молодого человека, годом старше ее самой, с такими же золотистыми, как у нее, волосами, который поспешил ей навстречу, невзирая на хромоту.
— Здравствуй! — поздоровался он. — А я тебя давно выглядываю. Должен сказать, что ты выбрала неудачное время…
Джорджина радостно протянула ему руку.
— Брендон! Как ты вырос! — воскликнула она, глядя на него снизу вверх. — Уверена, ты на целую голову выше меня, а помнишь, в Херефордшире я была на дюйм выше!
— А ты превратилась в настоящую молодую леди, — парировал Брендон, окидывая взглядом модный редингот оливково-зеленого цвета и такой же оливково-зеленый капор. — Кто бы мог подумать!
Он провел девушку в большой холл.
— Моя дорогая! — кинулась ей навстречу миссис Квинливен. — Я не знаю, что ты о нас можешь подумать! Дом в таком состоянии! Все вверх дном. Но во всем виноват этот ужасный Шеннон. Если бы только ему не взбрело в голову!.. Но ты, должно быть, устала. Поднимешься сразу в свою комнату или подать чаю?
Джорджина ответила, что совсем не устала и с удовольствием выпьет чашку чаю. Ее проводили в библиотеку, Хиггинс забрал у нее капор и редингот, а кучер отнес наверх ее багаж. Вскоре появилась Нора Квилл с чайным подносом и заявлением, что никакого обеда не будет, ибо повариха отказывается готовить в оставшейся посуде.
Миссис Квинливен поднесла флакончик с нюхательной солью к носу и пожаловалась:
— Ты не поверишь, моя милая, что мне пришлось пережить за сегодняшний день! Мои нервы больше не выдержат ни одного плохого известия!
Джорджина не могла не подумать, что ее приезд добавил новых забот тете, которая, как она заметила, ничуть не изменилась и выглядела такой же глупой гусыней, как и четыре года назад. Поэтому она решила ничего не говорить, чтобы не расстраивать ее еще больше.
Когда чай был выпит, ее проводили в комнату, которую ей предстояло занимать, пока семья будет оставаться в «Дубах». Многое здесь уже было убрано, кроме тяжелой резной мебели из дуба; старинной кровати под балдахином, стула времен Елизаветы и более современного туалетного столика с трехстворчатым зеркалом, который, как ей сказали, был поставлен сюда специально для Нолы.
Имя Нолы прозвучало снова, когда Джорджина спустилась к обеду, сменив дорожный костюм на платье из французского муслина. Когда она вошла в комнату, первое, что бросилось ей в глаза, был великолепный портрет молодой женщины в полный рост в платье цвета морской волны. Она сразу же догадалась, что это портрет кузины.
— Это Нола? — спросила она миссис Квинливен, усаживаясь за стол. — Настоящая красавица, правда?
— Самая красивая в наших краях, — гордо ответила миссис Квинливен. — Молодые люди называли ее «смуглой лилией» из-за темных волос, восхитительного цвета лица и темно-синих глаз с длинными черными ресницами! И в самом деле, если бы она провела в Лондоне хотя бы один сезон, трудно сказать, сколько джентльменов могли бы претендовать на ее руку.
— Как жаль, что тебе не довелось это видеть, мама, — вмешался Брендон. — Я уверен, она достаточно изводила тебя, чтобы ты отпустила ее погостить у Мартинов-Бернсов на Брук-стрит два года назад.
— Но она тогда была еще совсем ребенком, — возразила миссис Квинливен. — Как хорошо, что я ее не послушала, иначе она могла бы оказаться далеко от дома, когда умер ее бедный отец. Я как будто предчувствовала.
— Ты предчувствовала, что она может встретить какого-нибудь красавца с Бонд-стрит, который сделает ей предложение и расстроит твои планы выдать ее за меня, моя дорогая мамочка, — откровенно рассмеялся Брендон. — Как будто мы с ней не жили как кошка с собакой! Она не пожелала бы выйти за меня, будь я весь утыкан брильянтами. Впрочем, как и я жениться на ней. У этой девушки был несносный характер.
Миссис Квинливен назвала Брендона злым мальчишкой, раз он смеет говорить подобные вещи. Но ее негодование потухло, едва она взглянула на тарелку супа, которую поставили перед ней. Видимо, Нора оказалась права и все ее усилия не смогли спасти положение на кухне, ибо суп цветом и консистенцией являл собой нечто непотребное.
