Какое-то мгновение все молчали, наконец отец Рэйчел сказал со вздохом:
– Это ответ лорда Дивейна. Его светлость отказывается от приглашения с благодарностью, как того требуют приличия. Ответ последовал слишком быстро, а это значит, что лорд не уделил нашему приглашению должного внимания.
– Лорд Дивейн? – Рэйчел тяжело вздохнула. Вновь это имя! – Лорд Дивейн? – недоверчиво переспросила она.
– Да, – ответил отец, многозначительно взглянув на жену. – Кажется, ты знакома с его светлостью…
– Я? – удивилась Рэйчел.
– Да, ты… Ты произносишь это имя так, будто оно тебе знакомо.
– Сегодня днем я разговаривала с человеком, представившимся лордом Дивейном.
– Неужели? Где это было? – в один голос спросили родители, не зная, радоваться или огорчаться этой новости.
– Мы встретились на улице, где застрял наш экипаж. Нет, нет, с ландо все в порядке, – поспешила Рэйчел успокоить отца, увидев его волнение по поводу нового экипажа. – Я уверена, что не ошибаюсь: лорд Дивейн – это Коннор Флинт. Что же он сделал? Купил себе титул?
– Ничего подобного, моя дорогая, – ответил отец. – Он просто воспользовался своим правом по наследству. Недавно умер его дед со стороны матери, ирландец, и майор унаследовал его титул. Официально. Теперь он может представляться лордом Дивейном.
Поразительная новость!
– Но… что значит это приглашение? Вам не следовало… вы не должны были приглашать его на свадьбу Джун после всего, что было… – Рэйчел замолчала, закусив губу. Но ведь в том, что произошло, была лишь ее вина. – Зачем вам понадобилось приглашать его? Его появление на свадьбе вызвало бы пересуды. Люди снова стали бы спрашивать, что случилось с Изабель и… – Рэйчел смолкла, не в силах продолжать.
– Ты же знаешь, мы не говорим об Изабель, – побледнев, ответила мать. Сильвия, любуясь закатом, казалось, находилась далеко от происходившего в комнате.
– Итак, он отказался. – В голосе Эдгара звучало огорчение. – Отказ получен немедленно. И этим, как мне кажется, все сказано. Лорд, как всегда, вежлив и полон чувства собственного достоинства. И в дальнейшем, несомненно, будет вести себя так же. Он, по всей видимости, не намерен принимать из наших с матерью рук оливковую ветвь мира. А нам казалось, что отпраздновать свадьбу Джун с ним вместе – лучший способ дать всем знать, что все прощено и забыто. Впрочем, должен признаться, я ожидал подобного ответа от лорда Дивейна и не вправе винить его…
– Да… Ты никогда не винил его… – с горечью сказала Рэйчел.
– За что же я должен был винить его? – Эдгар внимательно посмотрел на дочь. – За то, что он джентльмен? За то, что он добр и не преследует собственные интересы? Контракт был уже подписан. До свадьбы оставалось двенадцать часов. Он мог бы возбудить дело, поскольку ты нарушила обещание выйти за него замуж, и забрать твое приданое. В его власти было опозорить нас и пустить по миру. Вы, мисс, навсегда лишились бы своей репутации. Коннор же, напротив, пощадил тебя, претерпев незаслуженное унижение. Он понес огромные финансовые потери, но спас меня. Несмотря на свои убытки, майор отказался от компенсации, которую я ему предлагал. Мне пришлось настаивать на том, чтобы он принял назад твое обручальное кольцо. Он не хотел ничего брать, даже то, что принадлежало ему по праву!
Глория Мередит взглянула на мужа, в чьем голосе звучали боль и досада. Одной рукой она сделала знак Эдгару, а вторую руку протянула в сторону побледневшей старшей дочери.
– Достаточно! Не будем ссориться. Думаю, дорогой, мы совершили глупость. У нас были добрые намерения. Мы хотели забыть о прошлом, а на деле лишь разбередили старые раны. Майор… лорд Дивейн, – поправилась она, слегка улыбнувшись, – неукоснительно соблюдает приличия, ведет себя достойно. Мы же бранимся между собой. По-моему, нам не стоит делать из него героя.
– Да, не стоит, – холодно согласилась Рэйчел и враждебно посмотрела на отца.
Внезапно наступившая напряженная тишина была прервана. Дверь библиотеки распахнулась, и в комнату, смеясь, вошли Джун и Уильям.
– А, Джун! Входите, входите! – Миссис Мередит встретила дочь и ее жениха с такой радостью, будто Джун вернулась из длительного заграничного путешествия, а не от соседей, которых она навестила вместе с Уильямом. – Как вы поживаете, Уильям? Буду рада встретиться с вашими родителями на этой неделе на музыкальном вечере. Давно с ними не виделась. Мне нужно обсудить кое-что с вашей матушкой относительно вашей свадьбы… – Стараясь разрядить возникшее напряжение, Глория торопилась сказать хотя бы что-нибудь, позабыв о том, что недолюбливает будущую свекровь своей дочери. Со времени помолвки дочери у Глории сложилось впечатление, что Памела Пембертон считает Джун недостойной ее сына, а приготовления Мередитов к свадьбе недостаточными, как бы они ни старались.
Но искреннее чувство Уильяма к своей невесте не вызывало сомнений. Уильям обожал Джун и считал себя на редкость удачливым.
Да так оно и было. Джун была хороша во всех отношениях. И внешне, и внутренне. Грандиозная свадебная церемония обещала стать незабываемым событием. Все этого ждали, и никто в этом не сомневался. Ничто не должно было омрачить этот радостный день.
Глория взглянула на Рэйчел, а затем на Эдгара. Как много у них общего, думала она. Оба упрямы, всегда готовы встать на защиту своих близких, оба часто действуют сгоряча, хотя по сути благоразумны.
Глория улыбнулась, наблюдая, как ее муж, беседуя с Уильямом, с трудом восстанавливает душевное равновесие. Нет, подумала она, Уильям (как бы хорош он ни был) никогда не станет Эдгару сыном, о котором он так мечтал и которого неожиданно лишился шесть лет тому назад. Впрочем, Эдгар до сих пор не смирился с этой потерей и считал, что все еще можно исправить. Подобные мысли мужа вызывали беспокойство у Глории.
Ее взгляд вновь остановился на Рэйчел. Как же красива ее дочь! И как жаль, что ни один джентльмен всерьез не обращает на нее внимания! Глорию не покидала мысль, что ее старшей дочери суждено остаться старой девой. И не только потому, что джентльмены проявляли осторожность, зная о ее репутации, но и потому, что Рэйчел вполне устраивал ее нынешний статус. Это несправедливо, думала Глория. У других матерей даже дочери-дурнушки удачно выходят замуж. Ее же дочь-красавица до сих пор одна. А еще была Изабель… Дорогая Изабель, оставившая их совсем юной… Глория почувствовала, как глаза наполняются слезами. Нет, она не должна сейчас думать об Изабель, одернула себя Глория. У нее есть Джун, Рэйчел и Сильвия. И всем им нужно уделить внимание…
Подойдя к открытому окну, у которого стояли Рэйчел и Сильвия, Глория поправила шторы. Сильвия неожиданно подалась вперед, перегнулась через подоконник, протянула руку к цветущему кусту сирени и сорвала ветку. Девушка отдала цветы матери и сестре и тут же стремглав выбежала в сад.
– Настоящий сорванец! – тихо сказала Глория. – Но и ты в детстве не отличалась послушанием.
Рэйчел нагнула голову к душистой ветке.
