— А ты несносный!
Микос рассмеялся.
— По крайней мере, я произвел хоть какое-то впечатление. — Он достал бутылку шампанского из ведерка со льдом.
Как завороженная Джина следила за его движениями. Микос с легкостью откупорил бутылку и разлил игристое вино по бокалам.
— За что выпьем, Джина? — спросил он, протягивая ей бокал.
— Сам решай.
— Может быть, за то, чтобы лучше узнать друг друга?
— Когда я предложила это чуть больше часа назад, ты заявил, что у тебя есть дела поважнее.
— Я передумал.
— О, я знаю таких, как ты! Если ты думаешь, что, усадив в этот… этот сексмобиль, сможешь уложить меня в постель и делать со мной, что хочешь, тогда знай: ты глубоко заблуждаешься.
Микос на мгновение лишился дара речи. По тому, как он прикрыл рот рукой, было ясно, что он едва сдерживает смех.
— Могу тебя заверить, что я уважаю тебя и не собираюсь делать ничего подобного.
О… — Джина помолчала. — Тогда чего же ты хочешь?
— Объясниться.
— Для этого не нужно было таких усилий.
— Хочешь сказать, если бы я попытался поговорить с тобой еще в отеле, ты бы осталась и выслушала меня?
— Возможно, нет, — призналась девушка. — Я устала от тебя.
— Вот именно! Поэтому я и украл тебя так неожиданно. Я не собирался зря тратить время. Ни свое, ни твое. Ты ведь тоже почувствовала это тогда, на крыше? Искру, которая вспыхнула между нами так ярко, что остальное утратило значение?
Джина тихонько кивнула.
— Но почему же ты тогда…
— Резко оборвал все, пока мы не зашли слишком далеко? — (Она снова кивнула.) — Потому что, — Микос забрал у нее бокал и поставил рядом со своим, — ты, Джина, возбудила меня настолько, что я не знал, смогу ли контролировать себя, если останусь с тобой наедине еще хотя бы на минуту.
— А я думала, ты женат.
— Нет. И никогда не был.
— А…
— И я не планировал соблазнить тебя на заднем сиденье машины. Если мы займемся любовью — что рано или поздно произойдет, — то это будет там и тогда, когда мы оба этого захотим. — Микос снова улыбнулся. — Но, если ты позволишь, я поцелую тебя.
— Это можно, — прошептала девушка.
Их губы соприкоснулись в поцелуе — сначала нежном и осторожном, потом все более обжигающем и страстном. Джина отдалась его умелым ласкам. Она знала, что Микос будет особенным, была уверена в этом так же, как и в том, что ее зовут Джина Хадсон.
После того как Пол бросил ее, и Джина уехала на остров, ее дни стали похожи один на другой. На острове не было достойных кавалеров, к тому же Джине надо было заботиться о маме.
Но сейчас она в Греции, в Афинах, целуется с красавчиком Микосом Кристополосом. На долгих пять лет Джина забыла, что такое мужчина. Дело было даже не в притяжении. Она изголодалась по ласке.
— О боже! — выдохнула она, отстраняясь. — Думаю, на сегодня достаточно.
— Я, пожалуй, еще выпью.
Джина поражалась, насколько быстро меняется его настроение. Горячий и страстный в одну минуту, Микос становился холодным и неприступным в другую. Она обвела рукой «мерседес».
— Я не ожидала, что вечер закончится так.
— А чего ты ждала, Джина?
— Что уеду к себе в отель, как только соберу достаточно информации.
— Информации?
— Для статьи.
— Ах, да, статья.
— Ты что, не веришь мне?
— А у меня есть причины?
— Не знаю, — пожала плечами Джина. — Но ты вдруг заговорил с подозрением.
— Разве?
— Да. Так ты не веришь мне?
— Скажем так: обычно меня трудно удивить красивым личиком и великолепной фигурой. Но меня так сильно тянет к тебе, что я прямо-таки теряюсь. Я соврал бы, если бы сказал, что считаю эту ситуацию нормальной. По правде говоря, мне она кажется из ряда вон.
— И тебе не нравится, что ты не можешь ничего понять.
— Да. Я, как говорят у вас в Канаде, привык держать все под контролем. Поэтому-то я так хорошо делаю свою работу.
— А чем ты занимаешься? Ты сказал, что работаешь на мистера Тайроса, но не уточнил, что ты делаешь.
— Я исполняю обязанности вице-президента.
Это ни о чем не говорило Джине.
— Тебе нравится твоя работа?
— Не всегда, — поморщился Микос. — Как и всем. Взять, например, тебя. Ты что же, счастлива каждый день от того, что делаешь?
Девушка отвернулась к окну. Она снова вспомнила, почему приехала в Грецию.
Мисс Хадсон… Джина, мне ужасно неловко, но я почти уверена, что оставила мои серьги у зеркала перед тем, как мы вышли утром, а сейчас их там нет…
Джина, это ты? Я только что видела твою маму на пляже, по шею в воде… в ноябре, Джина!..
Видела ли я Мэв? С утра не видела, Джина. Когда ты обнаружила, что она пропала?..
Девушка прислонилась лбом к холодному стеклу. Она ненавидела то, что случилось с ее матерью. Нет, Джина вовсе не была счастлива от того, что делала каждый день. Но не потому, почему он думает.
— Дни бывают разные. То лучше, то хуже. Думаю, это относится к любой работе.
— Расскажи мне об этом.
— О чем?
— О твоей работе. Ты говорила еще, что живешь на острове.
— Верно.
— Но ведь сложновато добираться оттуда до Ванкувера, если мне не изменяет память.
— Многие ездят на работу в Ванкувер с островов. На катере это всего двадцать минут.
— Но почему такая молодая и красивая девушка вернулась жить в родительский дом?
— Откуда тебе это известно?
— Ты сама рассказала, когда мы танцевали.
О господи! Нужно научиться держать язык за зубами. А может, Микос просто убивает время, надеясь, что так она не заметит, куда они едут? Кстати, сейчас впереди показался мост над темной водой. Что это? Озеро? Море? А если море, то какое?
— Куда ты меня везешь?
— Туда, где мы сможем побыть наедине.
— Мы и так наедине.
— Не совсем. — Микос кивнул в сторону перегородки. — При моей работе сложно избе жать компании, но сегодня… — он провел большим пальцем по ее нижней губе, — сегодня я рад этому. Потому что я с тобой.
Они пересекли мост и поехали по городу. Во многих домах еще горел свет.
— Мы все еще в Афинах?
— Нет. Мы на Эвии. Это второй по величине остров после Крита. Многие греки считают его самым красивым. Но так как этот остров расположен ближе всего к столице, он переполнен туристами и поэтому утратил многие традиции и обычаи.
