Книга Счастье с отсрочкой на год - Марион Леннокс

Голова шла кругом.

Аласдер прошел в библиотеку, но и там ему казалось тесно, он вышел на улицу через величественный парадный вход и пошел по ухоженным газонам вдоль изгороди к диким лугам.

Горные коровы все еще паслись. День выдался теплым, и они наслаждались солнышком. Если станет еще теплее, они побредут к морю и зайдут в воду, а пока лежат в густой летней траве и жуют ее.

Он любил домашнюю живность. И все поместье. Когда он был маленьким, бабушка с дедушкой привозили его сюда. Он охотно бродил по острову вдали от светских родителей, свободный от условностей и требований, которым должен следовать богатый ребенок в городе. Рыбачил, лазал по деревьям, взбирался на холмы, а когда бабушка решила отреставрировать замок, он пришел в полный восторг.

Но именно эта реставрация и привела в их жизнь Джинни.

«Если бы не она, случился бы кто-нибудь другой», – думал он, шагая к бухте вдоль заграждений для скота. Бабушка держала двух собак, Эббота и Костелло, элегантных спаниелей, красивых, быстрых. Те вприпрыжку бежали за ним и без устали искали кроликов.

Жена Алана. Джинни.

Бабушка говорила, что любит ее.

А он-то думал, что бабушка любила его.

– Зачем же так поступать с нами? – вновь обратился он к покойной бабушке. – Если мы не поженимся, ничего не получим.

Это шантаж. Женитьба. Просто немыслимо.

Однако шок и гнев постепенно отступали. Джинни права: бабушка – коварная интриганка, Макиавелли в юбке. Так что он вполне мог ожидать от нее подобной выходки. Жениться на вдове Алана!

Эйлин обожала любовные романы. Нужно было ему отнять их у нее, все до единого, и сжечь, пока не стало слишком поздно.

Он дошел до бухты и сел на большой гладкий камень из фундамента древней крепости. Смотрел на море, а мозг лихорадочно искал решение. Первое – не наследовать. Ничего. Уехать. Но от этой мысли мутило.

Он повернулся и бросил взгляд на замок. Он редко бывал здесь в последние годы, но никогда не забывал о нем. Интересно, насколько сильно он любил его?

Макбрайды жили в замке Данкерн чуть ли не со времен динозавров. Неужели он станет первым, кто покинет его?

«Сюда прибудут лесорубы», – подумал он. На горизонте показался олень и с любопытством посмотрел на него. Деньги приносит деревообработка, а не олени. Земля пойдет с молотка.

Тогда, как ни прискорбно, вариант номер два.

Женитьба на женщине, которую он не выносит и которая тоже должна получить наследство.

Он снова взглянул на скот, на далекого оленя, на волны, накатывающие на берег, на лающих вдалеке собак, на орлов.

Его земля. Данкерн.

Так ли уж это невозможно?

Чем больше он успокаивался, тем больше убеждался, что это невозможно.

У него большая квартира в Эдинбурге с отдельным помещением для домработницы. Он купил ее, когда они с Селией планировали пожениться. Он работал по четырнадцать – пятнадцать часов в день. Впрочем, как и сейчас. С компанией что-то происходит, он никак не может понять, что именно. Ему нужно сосредоточиться.

Он мог бы просто появляться в Эдинбурге на ночь. И таким образом, продержаться и выполнить условия завещания.

– Это вполне решаемо, – думал он. – Квартира достаточно большая, чтобы не путаться друг у друга под ногами.

Но что она будет делать в его отсутствие? Вопрос возник из небытия, и он быстро обдумал его.

– Она может делать покупки, выходить в свет.

Словом, все, что делают другие жены.

Жены!

У него была жена. После предательства Селии он поклялся, что больше не женится.

Эйлин знала об этой клятве. Именно поэтому так и поступила.

Ему нужно подавить гнев. Он рано и твердо усвоил, что эмоции ведут в никуда. Разум – вот что имеет значение.

– Это всего лишь на год, – успокаивал он себя. – Выбора нет. Бросить все неразумно.

Хотя бросить все – тоже вариант. У него, независимо от Данкерна, есть деньги. Конечно, когда он начал работать в фирме, бабушка настояла на том, чтобы он получал такое же жалованье, что и другие руководители его уровня. У него хорошая квалификация. Даже без этого эфемерного наследства он богат. И может позволить себе обойтись без наследства.

Но Данкерн!

Он вновь посмотрел на замок, серое внушительное каменное здание, строившееся его предками несколько веков. И компания. Финансовая империя, в которой он работал с подросткового возраста. Работал, чтобы сделать лучшей. И бросить ее!

Решение принято. Он встал, потянулся и позвал собак.

– Я сделаю это, – проговорил он вслух, обращаясь к призраку ушедшей бабушки. – Отлично, бабушка, ты выиграла. Я поговорю с ней, и мы справим свадьбу. Но и только. Это будет свадьба, а не брак. Если ты думаешь, что я когда-либо интересовался обносками Алана.

Не думай о ней подобным образом.

Но он ничего не мог с собой поделать. Предательство Алана, его отвратительная жестокость все еще задевали, хотя прошло много лет, а Джинни его вдова. Он держался подальше от замка, чтобы не иметь с ней ничего общего. И вот пожалуйста.

– Теперь в Эдинбурге мы будем входить в одну и ту же дверь, – сказал он себе. – Целый год. Но год – это не так уж долго, когда ставка так высока. Ты сможешь, парень. Иди и возьми себе жену.

Она была на кухне, ставшей для нее утешением и радостью. Огромный очаг занимал полстены. Массивный дубовый стол в двадцать футов весь в рытвинах и царапинах, сделанных поколениями поваров, резавших мясо и овощи, замешивавших и раскатывавших тесто. Широкую закопченную дверь расшатали сотни слуг, кормивших тысячи гостей.

Эйлин отреставрировала замок, сделав его по-настоящему роскошным, но у нее отсутствовало чувство меры. И она оставила кухню без современного глянца. У Джинни были электрическая плита, аккуратно спрятанная за дверцу, и даже микроволновка с посудомоечной машиной в просторной, как холл, кладовке. При этом огромная дровяная печь по-прежнему топилась, и кажется, так будет вечно. По бокам от нее стояли роскошные корзины для собак. Все по-старинному мило, аж дух захватывало.

«Это мое место», – думала Джинни. Она полюбила его, едва только увидела, и здесь нашла свой дом.

А теперь нужно найти мир в душе.

«Когда сомневаешься, займись булочками». За эти годы Джинни научилась готовить их с закрытыми глазами. Она не готовила обеды для гостей. Только пекла что-нибудь, когда возникала необходимость быстро накормить после прогулок и пропущенных обедов. Обычно она пекла лепешки или пирожные, но сейчас требовалось что-то простое, о чем не нужно было думать.

Она ни о чем не думает.