Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Болотов не взял мобилу, она звонила и звонила, а на дисплее сияла звезда в ночном небе над землей с тремя заглавными буквами – ИНН. Пойми, что это. Любой подумает: номер конторы, где выдают идентификационные номера. Конспирация, однако. Да, именно звездой стала для него Инна четыре года назад, но звезды не всегда завораживают сиянием, иногда они пропадают, закрывшись тучами, о них забываешь, если они не напоминают о себе.
2
Перемены отменяются!
Атмосфера в доме напоминала струны гитары, потерявшие упругость, отчего они стали дребезжать, в результате прекрасный инструмент, приносивший радость, не строит. Не смертельно как будто, но жизнь в доме действительно не строилась. Надюша Алексеевна поморщилась: не в ее привычках заворачивать пассажи в духе бульварного чтива – гитара, струны, не строит… Реальность гораздо тривиальней – в доме разлад. Нет, внешне вроде бы все как прежде: улыбки, поцелуи в щечку, шутки тоже остались, правда, стали невеселыми. А нечто связующее пропало. Это уже не семья, а обитатели, которые разбегались с раннего утра, возвращались поздно и в разное время, после чего, наскоро перекусив, разбредались по своим норам. Квартира – заблудишься, муж выкупил весь этаж в подъезде, соорудил зачем-то мансарду под крышей с выходом на площадку, так что есть где спрятаться. Кругом все затихало. Люди есть, а дом словно безлюдный. Шумные завтраки и ужины за общим столом канули в Лету, стало пусто и скучно. Стало холодно, неприютно, отсюда и тревога разъедала душу, которая замирала в предчувствии чего-то нехорошего. Тем не менее все как всегда. Будто бы. Это мучительно.
Надежда Алексеевна ощущала разлад по энергетическим колебаниям, а их не предъявишь в качестве претензий. Нельзя же выставить улику – воздух. Только вот понять природу разлада ей не удавалось, а ведь понять – значит устранить причину. Она бродила по большой квартире, словно искала в закоулках ту самую неуловимую причину, которая, казалось бы, малым-мала, а грозит крахом. Подобное положение тупика приводило ее в тихое бешенство, ведь невозможно предъявить претензии никому. Никому!
– Что ты все ходишь, ходишь? – отложив газету, спросил друг семьи Богдан Петрович. – Ищешь что или так?..
Он солидный дядя, юным друг ее семьи быть не может, разменял Богдаша пятый десяток, как и муж. Невольно Надежду Алексеевну уколола мерзкая мысль: какие же они все безнадежно старые.
– Да, ищу, – рассеянно вымолвила она. – Вчерашний день.
– Вчерашний искать бесполезно. Лучше, Нюша, завари чайку, а? Я, честно сказать, в сонливом состоянии – не погода, а снотворное.
– Может, кофе?
– Не-не-не, – отказался Богдаша. – Чай дает более длительный эффект бодрости. Хороший чай, разумеется.
Надежда Алексеевна вспомнила, что ее проблемы не должны портить жизнь людям, тем более Богдану. Он всегда относился к ней с предельным вниманием и пониманием, всегда принимал ее сторону во время ссор с мужем, давал дельные советы, лечил все их семейство. Очень хороший человек Богдаша. И смешной. Торчащие во все стороны волосы, торчащие усы, круглые голубоватые глаза, обиженно оттопыренные губы (на самом деле Богдан обижался крайне редко) и большие уши – разве не смешно? Если б не крупная фактура, он был бы похож на добряка-гнома из диснеевской сказки, способного превратить жизнь в праздничный фейерверк. Когда Надежда Алексеевна смотрела на него, ее губы сами собой растягивались в улыбке, но не сегодня, не сейчас.
– Божественно, – вскоре причмокивал он, пережевывая шедевр из слоеного теста с дивным кремом. – Ты лучшая в мире хозяйка.
– Думаешь, комплимент кинул? – надулась она. – Хозяйка! Хм! Современную женщину устроит сравнение только с королевой.
– Амбиции, Нюша, яд. Они сводят в могилу всех без разбору: слабых и сильных, бедных и богатых, молодых и старых, сводят раньше срока. А жизнь так прекрасна… и быстро проходит. Так на фиг ее сокращать? Ну-ка давай по чесноку: чего тебя плющит?
– Фу, Богдан! – сморщила она нос. – Выражаешься, как молодняк на пятаке… как наш Артемка! Толковый словарь нужен, когда его слушаешь.
– Стараюсь не отстать от жизни. Так что там у тебя? Колись.
– Ты серьезно… считаешь, со мной что-то не так?
Если честно, не хотелось бы Надюше услышать, что именно с ней не так, а Богдан, казалось, легко считывает ее тревоги вместе с мыслями. Это, извините, никому не нравится. К счастью, щелкнул замок в прихожей. Надежда Алексеевна подхватилась, обрадовавшись, что диалог с Богдашей прерван. Иначе она не удержалась бы и вывалила на него свои подозрения, досаду, негодование, упреки и… в запале можно такого наговорить, что потом стыдно будет даже в зеркало смотреть, не то что в глаза Богдану.
– Это Валера, – бросила она ему, идя к выходу, но телефонный звонок заставил ее вернуться к столику у дивана и взять трубку, данная мелодия стояла на номере матери. – Наконец-то! Мама, куда ты пропала?..
– Извините, – послышался в трубке незнакомый мужской голос, – я врач «Скорой помощи». Мы нашли вашу мать в парке. Она лежала на дне оврага, который находится за деревянной беседкой…
– Что-что? Лежала? – не могла с ходу включиться Надежда Алексеевна, встревожившись. – Почему лежала? Как это?..
– Видимо, упала…
– У деревянной беседки? А что она делала в парке в такую погоду?
– Наверное, гуляла. Нам позвонили, мы приехали и…
– Она жива?!
– Жива, жива, но… в стабильно тяжелом состоянии. В сумочке мы обнаружили телефон и позвонили вам, чтобы сообщить, где искать ее.
– Я сейчас приеду…
Вошел муж. В кои-то веки Надя не обратила на него внимания, не кинулась встречать – нет, она вообще отвернулась, будто один его вид мешал вести диалог по телефону. А Болотов сразу же надул губы, потому что… искал повод! Хотя бы косвенный. Надо же как-то начать, за что-то зацепиться?
– Обязательно приезжайте, но не в парк, – говорил тем временем доктор в трубке. – Мы отвезли ее в четвертую больницу, там вы сможете навестить свою мать и поговорить с врачом.
– Я… да… я приеду… конечно. Спасибо.
Когда она убежала, ничего не объяснив мужу, Болотов повернулся к жующему другу, представляя собой один большущий вопрос. Богдаша, научившийся без слов понимать его, пожал плечами:
– Не знаю. Ей позвонили только что, о чем шла речь, я не вслушивался.
– Странно… – разгуливая по гостиной, словно это чужой дом, произнес Болотов. К чему он бросил это слово «странно»? Что странного в том, если жена получила плохие новости? Плохие? Валерий Витальевич насторожился: – Боня, речь обо мне шла?
– Нет, – беспечно ответил тот, беря очередной кусок торта. Во всяком случае, половину кто-то съел, а утром торта на столе Болотов не видел, значит, Надя приготовила его днем. – Точно нет. А чего это ты так всполошился, м? Боишься стукачей, да?
Разумеется, он знал о подпольной жизни друга, не одобрял, но и не считал своей обязанностью доносить Надюше. Фактически Богдаша являлся тормозом, мешавшим осуществить перемены, он отговаривал Валерия Витальевича от неосмотрительного поступка, но кто же слушает голос разума?
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
