Как женщину. Кажется, так сказал Стэн? А женщины, должно быть, вьются вокруг этого мужчины, как чайки вокруг рыболовного судна.
— Вот это уж точно вас не касается.
— Тем более я не вижу причины, по которой нужно приглашать меня на ужин, — сердито сказала Оливия и отвернулась от него.
Он взял ее за локоть, и она вдруг почувствовала себя слабой и беззащитной, настолько сильными оказались его пальцы.
— Я заеду за вами в пять.
— Вы не знаете, где я живу.
— Всегда готов проводить вас домой.
— Вы понимаете, что в данный момент мы находимся под наблюдением? Камеры прослеживают всю эту стоянку. Стоит мне только дернуться, как кто-нибудь мигом окажется здесь.
— Тем больше оснований вести себя хорошо, мисс Шелл, — насмешливо сказал Мэтью.
— Хорошо вести себя? Насмешили! По-вашему, это означает вести себя так, как вам нравится?!
— Абсолютно верно.
Оливия поняла: пора на что-то решиться. Стоит ей посмотреть в сторону камеры и дать сигнал о помощи, как с этим представлением будет покончено. Только она ведь сроду не выбирала безопасные пути. Именно эта черта ее характера заставляла отца беспокоиться за нее.
— Встретимся в гриль-баре ровно в пять, — сказала она. — Уйти оттуда мне нужно будет не позже шести сорока. Если последуете за мной сейчас, встреча отменяется.
— В таком случае я и не подумаю следовать за вами, — с опасной кротостью согласился Мэтью. Он окинул ее взглядом. — Приятных сновидений, Оливия Шелл.
Щеки ее вспыхнули, но он этого уже не видел, так как шагал к своей машине. Словно приклеенная к месту, Оливия смотрела ему вслед.
Что заставило ее согласиться? Нет, она не просто безрассудная, она сумасшедшая.
3
Будильник разбудил Оливию в четыре пятнадцать. Приняв душ, она надела черную юбку и зеленую шелковую блузку. Долой бесформенные свитера и драные джинсы! Побольше румян и туши для ресниц, решила она, тщательно накладывая макияж. Результат ей понравился. Она посмотрела на часы и ахнула. Не хватало только извиняться за опоздание. В ее планы это не входило.
Без одной минуты пять она припарковалась рядом с зеленым «паджеро» у гриль-бара «Голотурия». Мэтью успел занять лучший столик. Сюрприз, сюрприз! — пронеслось у нее в голове, и она сдержанно улыбнулась ему.
Мэтью отодвинул для нее стул и, когда она села, слегка задел ладонью ее плечо. Дрожь пробежала по телу Оливии, что и заставило ее с ходу перейти в наступление.
— Итак… вы собираетесь со всей любезностью поблагодарить меня за оперативный вызов спасателей?
Он держал в этот момент меню, и она заметила, что его ногти вонзились в ламинированную обложку.
— Наверняка, вы хороший оператор, и я очень благодарен вам, что не пошел ко дну. Так что, благодарю вас за ваше участие в моем спасении.
— А что все-таки произошло?
— Обычный набор ошибок, — уклончиво ответил он. — Хотите для начала выпить?
— Перед работой? Нет, спасибо. Когда я запросила ваши координаты, вы долго не отвечали.
— Произошла небольшая заминка, — буркнул он. — Что посоветуете заказать? Что-нибудь из морских продуктов?
— Запеченные устрицы просто божественны! — Ясно, что он не хочет ничего рассказывать. — Ваш подбородок… Полагаю, этот впечатляющий синяк получен не в драке в больничном кафетерии? Это случилось на «Медузе»?
Он поднял на нее глаза.
— Бросьте выпытывать.
— Мэтью, — произнесла она и почувствовала, как приятно ей произносить его имя, — вы настояли на нашей встрече. Сил нет говорить о погоде, за смену наговорилась. Стэн рассказал, что у вас была пневмония, поэтому за штурвалом стоял он, когда вы налетели на рифы.
— Когда он успел рассказать вам? — внезапно разозлился Мэтью.
— Он звонил вчера вечером, потому что не хотел, чтобы я думала, будто все произошло по вашей вине.
— Ответственность всегда на шкипере. Вы это знаете не хуже меня.
— Еще он сказал, что вы спасли ему жизнь.
— Слишком много он наговорил вам, — сухо заметил Мэтью. — Вы будете устрицы?
— Конечно. А также жаркое по-домашнему, салат из капусты и большой стакан коки с кофеином, чтобы продержаться всю ночь и не заснуть. — Она улыбнулась ему. — Так когда вы разбили подбородок?
— Как раз перед прибытием вертолета, когда я уже готовился проститься с жизнью и мне было не до смеха. Вода в яхте прибывала быстрее, чем я успевал ее откачивать.
Оливия порывисто наклонилась вперед и положила руку на его запястье.
— Мне правда очень жаль вашу яхту, Мэтью.
И услышала в ответ:
— На вашей левой руке нет кольца, а значит, нет жениха и, судя по всему, нет и мужа. Вы так и не рассказали мне о своих любовниках.
Любовники! Во множественном числе. Если б она не злилась, то могла бы посмеяться. Оливия быстро убрала руку.
— Вижу, мое сочувствие вам ни к чему.
— Я не привык ходить в неудачниках, — огрызнулся он. — То, что случилось на этих рифах… да черт с ними, я уже забыл. Много шума из ничего.
— Перестаньте, — с жаром возразила она. — Если б вы со Стэном утонули, вот тогда можно было бы считать вас неудачниками.
Впервые за время их знакомства лицо Мэтью осветилось настоящей улыбкой.
— Наверное, вы правы… Но мне определенно не хотелось бы уделять слишком много внимания этой теме. А вы всегда отказываетесь говорить о том, о чем вас спрашивают, Оливия Шелл? Или это исключительно со мной?
— Я не обязана отвечать ни на один из этих вопросов, — тихо сказала она, завороженная его ослепительной улыбкой, и повернулась к подошедшей официантке.
— Привет, Кристи, мне как обычно, пожалуйста, только добавь еще один кусочек лимона.
— Мне то же самое, только вместо коки пиво, — сказал Мэтью.
Кристи улыбнулась ему восторженной улыбкой.
— Есть, сэр! Будет исполнено!
Как только Кристи отошла, Оливия осторожно спросила:
— Женщины всегда так реагируют на вас?
— Если это и так, то вы исключение.
Она внимательно посмотрела на него, отметив следы усталости и болезни на его лице.
Его командирские замашки вполне органичны и объясняются не только тем, что он был шкипером на яхте, решила Оливия. Во всем его облике чувствуется значительность и что-то такое, что не поддается определению. Разумеется, она не исключение, иммунитета против него у нее не больше, чем у Кристи. При ближайшем рассмотрении она определила Мэтью Бертрама как самого сексуального мужчину из всех, кого она когда-либо знала. Но и это определение не исчерпывает его личностной притягательности. Ее так и тянуло коснуться пальцами его выразительных губ, ощутить тепло его кожи. А что, если поцеловать его? Прямо сейчас!
