Калли заправила рыжие волосы Джейми обратно под колпак. У Калли были волосы похожего оттенка, но на этом ее сходство с братом заканчивалось, потому что Калли была похожа на свою любимую покойную мать, а Джейми унаследовал черты собственной матери, Морны.
Сейчас Джейми смотрел на сестру полными решимости голубыми глазами с пониманием, не свойственным детям такого нежного возраста. В свои шесть лет мальчик повидал достаточно ужасов. Боже милостивый, он не должен видеть больше ничего подобного.
Калли нежно поцеловала в лоб симпатичного маленького сорванца и поднялась. Набравшись храбрости, она медленно повела его по коридору к винтовой лестнице, которая выведет их с задней стороны замка — во всяком случае, так сказала ей горничная, помогавшая придумать план побега, и Калли молилась, чтобы новая подруга не обманула и не предала ее.
Они должны выбраться из этого места, Калли не могла больше оставаться здесь. За то, что какой-нибудь презренный англичанин позволял себе посмотреть на нее плотоядным взглядом или делал непристойные замечания о ее варварском шотландском происхождении, она готова была вырвать ему язык, а то, как они обращались с Джейми, заставляло ее кровь кипеть. Джейми был сыном предводителя клана и был равен по рождению самым высокородным англичанам, а они насмехались над ним и унижали его. Калли не могла больше выносить слез брата и смотреть, как рыцари грубо обходились с маленьким мальчиком и отвешивали ему оплеухи.
С того самого момента, как подданные короля Генриха перебили ее охрану и захватили их двоих в плен, когда они ехали навестить свою больную тетю, Калли старалась найти способ убежать и добраться до дома. Она тщательно придумывала всяческие хитрости, однако эти презренные англичане были поистине дьявольски хитры. Что бы она ни задумывала, кто-то из них, казалось, предвидел ее побег и мешал ей.
Но в этот раз — в этот раз ей повезет.
Калли была уверена.
Крепче сжав руку Джейми, она, отодвинув уголок льняной занавески, наклонила голову и прислушалась.
Тишина. По-видимому, никто не собирался их останавливать.
Они свободны!
Элфа, горничная, обещала, что, спустившись по лестнице, они увидят в нескольких шагах от задних ворот небольшую калитку, которой слуги пользуются в дневные часы, чтобы попасть из замка в Лондон. — Горничная поклялась ей, что никто не остановит Калли, когда она окажется там.
В сладостном ожидании у Калли застучало сердце, и она сломя голову бросилась вниз по темной винтовой лестнице, таща за собой Джейми.
Свобода!
Калли ощущала ее вкус, ощущала ее запах, ощущала…
Мысли Калли смешались, когда она споткнулась, наткнувшись на что-то на лестнице.
Она почувствовала, что ее тело летит вперед, и ей осталось только вытянуть руки в надежде удержаться. Но вместо того чтобы упасть, она ощутила, как сильные руки обхватили ее и притянули к груди, такой же твердой, как окружающие каменные стены.
Не успела Калли моргнуть, как мужчина отпустил ее, поставив на ступеньку выше себя.
— Черт побери, миледи, посмотрите, где вы могли оказаться.
Джейми открыл рот, собираясь заговорить, но Калли, быстро прикрыв ему рот рукой, постаралась произнести с чисто английским произношением;
— Простите, милорд. — И только после этого осмелилась взглянуть на мужчину.
Будучи довольно высокой, она, подняв глаза, ожидала увидеть лицо мужчины, но увидела лишь широкие плечи под темной одеждой.
У Калли застучало сердце, и она мрачно посмотрела на черное одеяние. Никогда прежде Калли не видела, чтобы человек одевался во все черное, если только он не был служителем церкви, а этот мужчина определенно не был священником.
На его капюшоне и плаще, бывших чернее смолы, не было никаких отличительных знаков.
Очень странно.
Калли попыталась сделать шаг назад, но на ступеньке позади нее стоял Джейми, и это не позволило ей сдвинуться с места.
Внезапно она ощутила себя в ловушке, и не из-за узкого пространства лестницы, а из-за исходящей от рыцаря угрозы, которую Калли почувствовала с присущим ей инстинктом. Это был опасный человек, смертельно опасный.
Она осмелилась поднять взгляд сначала к крепкой смуглой шее, отмеченной глубоким шрамом, а потом к лицу и увидела глаза самого дьявола. Эти черные, как ночь, глаза, в которых горели огонь и понимание, обожгли Калли мрачным светом, заставившим ее вздрогнуть.
Калли с трудом перевела дыхание.
Такого человека она еще никогда не встречала. Без сомнения, у него было самое красивое лицо и самая красивая фигура из всех виденных ею прежде. Его черты были словно высечены резцом скульптора; щеки и волевой подбородок покрывала едва заметная мужская щетина; его волосы, такие же черные, как и его одежда, ниспадали на плечи, как принято у шотландских горцев. Калли заметила у него на лице крошечный дефект — почти невидимый шрам над левой бровью. Но больше всего ее поразили глаза мужчины. Эти беспощадные глаза, такие темные, что в них даже невозможно было разглядеть зрачок, вселяли ужас, потому что были холодными и суровыми. Но, что еще хуже, они, прищурившись, всматривались в нее.
Вспомнив, что она одета как служанка и что мужчина, стоявший перед ней, очевидно, какой-то лорд, Калли решила, что ей лучше всего поскорее уйти.
Она присела в реверансе, схватила за руку Джейми и, пробежав последние несколько ступенек, выскочила за дверь.
Син хмуро смотрел на захлопнувшуюся дверь, В том, что сейчас произошло, было нечто весьма странное. И дело вовсе не в неожиданном мощном желании, которое он ощутил в тот момент, когда встретился взглядом с теми зелеными глазами. Нет, его инстинкты, отточенные годами тренировки, пытались что-то сказать ему, но Син мог думать только о женских губах, изогнутых, как лук Купидона, и горько досадовать на то, что не рассмотрел цвета волос этой девушки. Конечно, ее легкая голубая накидка совершенно не подходила к зеленым глазам и слегка загорелой коже лица.
Девушка была привлекательна — нет, очаровательна — и изумительно стройна. Сину редко доводилось встретить женщину такого высокого роста. И хотя, на его вкус, она была излишне хрупкой, грудь у нее была, очевидно, достаточно пышной, чтобы удовлетворить даже такого любителя женщин, как его брат Брейден.
А ее глаза…
Лучистые и теплые, они искрились энергией и умом, они…
Они слишком дерзкие, подумал Син. Ни одна служанка не встречает взгляд лорда, особенно его взгляд, с таким достоинством и полной открытостью. Она не съежилась, встретив его, а это означает, что она не знает, кто он такой.
При дворе короля Генриха был только один человек, который мог не знать его, — девушка шотландка.
И она направлялась к задним воротам.
Выругавшись, Син бросился вслед за ней.
