Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
– Зато я на гитаре три песни играть умею!
– Ну да – тут у меня шансов нет, согласен! Слушай, я сварюсь сейчас. Может, ну его в жопу, загар этот, раз мы с тобой полны талантами, как чаша Диониса?
– Бля, наконец-то ты это сказал! Бежим отсюда!
А потом же ещё надо было помыться. Естественно, горячей воды летом в училище не было отродясь. Зато как можно было наораться, пока отмывал с себя масло! Красота, да и только!
Растительность у нас осталась. Тут шибко не разгонишься, конечно. В уставе же написано, какая причёска должна быть у воина: короткая, аккуратная и с кантиком. Но всё равно умудрялись, да. В основном брали своё за счёт чёлок – они чаще всего под головными уборами, и можно было дать волю фантазии (не раньше третьего курса, естественно). Так и ходили – зад и бока чуть не бритые, а спереди какой-нибудь локон страсти сантиметров на двадцать-тридцать и лезвие в ремне, когда идёшь на развод в комендатуру. Ну, про усы я промолчу, так как если бы у меня были такие полномочия, то я этот ген у мужчин удалял бы насильственно.
Борода. Прямо она не запрещена в военно-морском флоте, но, по соображениям здравого смысла, на подводных лодках носить её крайне не рекомендуется – из-за неё маска изолирующего противогаза плотно не прилегает к лицу, и внутрь попадают продукты горения, включая угарный газ: два полных вдоха – и смерть. Курсантам она тоже прямо не запрещена фразой «Ношение бороды запрещено». Но это, скорее всего, просто потому что – ну кто может подумать, что юноша в здравом уме станет отращивать себе бороду? Но были и такие, да, именно потому, что тяга к украшению себя для повышения шансов на спаривание не имеет границ разумного.
Курсант Лёша не сказать что был красив, как картинка. Худой, сутуловатый, с квадратной головой и огромными залысинами, которые начали расти у него в восемнадцать лет. Ещё и заикаться начинал, когда волновался. А если бы каждый из вас так любил Родину, как Лёша любил женщин, то мы давно уже догнали бы Америку, перегнали её и забыли о том, что она была. Перед началом долгожданного третьего курса мы собирались после отпуска, и тут появился Лёша с бородкой, как у Владимира Ильича, только жиденькой и серой. Выглядело это до невозможности смешно, убого и отвратительно, но Лёша ходил гордый, как павлин в саду у шейха. До первого общего построения роты.
Мы стояли в ласковом августовском воздухе, предвкушая резкое увеличение свобод и глотая слюну от надвигающихся возможностей. Перед строем расхаживал старшина роты, поглядывая на Лёшу. В одной руке у него был блокнот с ручкой, а другой рукой он хаотично размахивал. Я тогда ещё подумал, что как у него это получается: размахивать рукой можно или в такт шагам, или в такт речи, но вот так, чтобы ходить в одном темпе, говорить в другом, а махать – в третьем, это же форменная эквилибристика без страховки.
– Та-а-ак! Рад вас видеть, хотел бы сказать вам я. И я, действительно, несколько рад, потому что без вас мне всё лето было скучно – некого было унижать, не над кем было издеваться, и меня почти никто не ненавидел. От чего, не скрою, чувствовал я себя неуютно! У вас, конечно, сейчас начнётся полная лафа, с точки зрения первокурсников. Если вы будете хорошо учиться и не будете меня злить, то в увольнения я вас буду отпускать чаще, чем раз в неделю, и даже иногда с ночёвками. Так что срочно ищите себе тёток и женитесь на них! Быстрее начнёте – больше попыток успеете сделать до конца жизни. Ну, это касается, конечно, всех, кроме курсанта Карпова!
– Прошу разрешения! – не выдержал Лёша и попался в эту ловушку. Он-то подумал, что если его до сих пор не застроили за бородку, то всё – прокатило. – А почему кроме меня-то?
– Ну, потому что, курсант Карпов, все вы бегаете в увольнения с единственной целью – найти себе бабу. А так как ты себе пизду на лице отрастил, то баба тебе, следовательно, и не нужна!
Смеяться же в строю нельзя, иначе это не строй, а рой уже получается. Но когда хочется, то можно только в себя, поэтому все начали булькать горлами и надувать щёки.
– Что за ржание, как от полка гусарских коней? – на крыльцо вышел наш командир.
– Да вот, на Карпова любуемся и не можем сдержать эмоций! – доложил старшина.
Командир был хмур. Фуражку он обычно носил, сильно напялив её на глаза, а сейчас так она вообще у него козырьком на переносице лежала.
– Карпов. Пять минут тебе даю.
– Тащ командир, а у меня бритвы нет, я ещё из дома её не принёс, – вяло попытался сопротивляться Лёша.
– Можешь взять мою зажигалку.
– Или моё вафельное полотенце! – добавил старшина.
– Тащ командир…
– Четыре с половиной минуты, – и командир посмотрел на свои наручные часы, естественно, «Командирские».
Лёша убежал в общежитие, а командир спустился с крыльца к старшине.
– Ну что, ты всё сказал?
– Ну так… На полшишечки.
– Я тоже рад вас видеть, товарищи курсанты! Вы заметно повзрослели с момента нашей первой встречи. Возмужали. Похорошели. Жаль, ума не набрались пока, но тут уж я постараюсь вам его вдолбить!
– Толстой! – на крыльцо вышел начальник факультета. – Беги в учебный отдел, срочно, я тут за тебя доебу их!
– Что-то вас до хуя осталось после двух курсов! – начальник факультета стоял напротив строя, заложив руки за спину. – Я думал, что мы суровее будем прореживать ваши ряды. Ну, ничего. Вы не расстраивайтесь и не думайте, что высшая математика – это самое страшное, что случалось в вашей жизни. Сколько вас тут осталось, человек восемьдесят? Могу поспорить, что до выпуска больше пятидесяти не дотянет!
– Прошу разрешение стать в строй! – подскочил Лёша с окровавленным лицом.
– Старшина, аккуратнее бить надо, сколько я вас учить ещё буду: чтоб следов не оставалось!
– Тащ капитан первого ранга, а это не я!
– А чего тогда он у вас в крови весь? Драчун?
– Ну… смотря от какого слова корень брать, а так просто ошибка эволюции!
– Как и все остальные?
– Так точно, только более ошибочная!
– Ну становись, конечно, в строй, а то через дырки поддувает друзьям твоим в строю-то.
А потом Лёша прочитал в газете, что раннее облысение бывает от избытка тестостерона, и прекратил попытки украшать себе чем-то ещё. Жаль только, что девушки эту газету не читали, судя по всему.
Ну вот. В этом месте уже можете начинать плакать. И ещё (в основном к прекрасному полу обращаюсь), когда увидите на улице курсанта первого-второго курса (худенький, ушастенький, несколько несуразный, на рукаве одна или две галочки) – улыбнитесь ему, хоть слегка. Вам это пустяки, а ему передышка в борьбе с эволюционными ошибками.
Мимозы и нутрия
А вы ели когда-нибудь крыс? Ладно, я перефразирую вопрос: а голодали ли вы когда-нибудь настолько, чтоб забыть о своей брезгливости и вспомнить о том, что такой вид животного, как человек, выжил в том числе и благодаря тому, что всеяден? Хорошо, если нет, но жалко, если да.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
