Но меня так просто не возьмешь.
Барон целует Ирен руки:
– Любой агент, любые деньги – всё в вашем распоряжении.
– Благодарю вас, – говорит она тихо и провожает гостя к дивану.
Его место не лучше и не хуже других. Это военный совет равных, а главнокомандующая здесь Ирен.
Впархивает Сара Бернар в ароматном облаке страусового боа и реющих рыжих кудряшек, с ног до головы укутанная в саржу и с леопардом на поводке.
– Ирен! Родная! Мои ненаглядные Нелл и Годфри пропали! Я объехала весь мир, и если тебе нужна помощь любых властей в любом уголке света, просто дай мне знать.
Леопард, урча, прохаживается между ними взад-вперед.
Божественная Сара, поклонившись барону и кивком поприветствовав Брэма Стокера, устраивается между ними на диване.
Горящие хищным огнем глаза леопарда уставились на Ирен; вертикальные черные зрачки на фоне сияния желто-зеленой радужки напоминают зияющие раны.
Следующим входит самый важный гость – тучный самодовольный Берти.
Терпеть его не могу, пускай он и принц Уэльский, который однажды станет королем Англии… конечно, если его престарелая мамаша, эта жаба в черных шелках, когда-нибудь все же умрет. В последние тридцать лет она только и делает что скорбит. Берти же, нареченный при крещении Эдуардом Альбертом, – всего лишь жирный сластолюб, да еще и британец.
Впрочем, разве не все англичане хвастливые толстяки? Похоже на то, кроме Шерлока Холмса – уж он-то не толстый – и Годфри Нортона, который явно не страдает не только лишним весом, но и лишним самодовольством: редкое качество для англичанина, да и для мужчин в целом. По крайней мере, насколько я могу судить по своему скромному опыту. На самом деле у меня был далеко не один наставник, но все они тоже скорее исключения.
Исключением можно назвать и Ирен Адлер Нортон, вот поэтому она столь опасна, даже для меня, хотя обычно именно я представляю опасность для окружающих.
Последним появляется инспектор Франсуа ле Виллар: шляпа в руке; блестящие набриолиненные усы напоминают остроконечные буквы, выведенные тушью. Его усаживают на отдельно стоящий стул.
Интересно, созвал ли и Шерлок Холмс в Лондоне подобный разношерстный совет из людей самого противоположного статуса, чтобы, вернувшись к истокам, опять перевернуть Уайтчепел вверх дном в поисках новой зацепки, которая наконец разоблачит Джека-потрошителя?
Но, кажется, мистер Холмс обыкновенно действует в одиночку: как паук, плетущий паутину, он работает один и выжидает. Без сомнения, он был потрясен, узнав, что я хочу вернуться в Лондон. Он заявил, что я обязана остаться рядом с бедной мадам Нортон. Но моя единственная обязанность – служить высшему предназначению.
Тем не менее пока меня вполне устраивает нынешняя компания сильных мира сего и властителей дум, собравшаяся в номере парижского отеля, где я веду свои записи – по собственному обыкновению, а также по отдельной просьбе нашей хозяйки.
Открывает прения актриса:
– Милая Ирен, полагаю, всех собравшихся здесь интересует, как мы можем тебе помочь. Внезапное исчезновение мисс Пенелопы, я уж не говорю про твоего горячо любимого супруга, – просто душераздирающая новость, как говорят у вас в Англии. Тебе выпала роль куда более трагичная, чем любая из написанных для меня. Проси от нас чего угодно. Твои желания – закон для нас.
Проникновенно, однако принц Уэльский начинает ерзать на своем месте, пускай и едва заметно. «Чего угодно» – не те слова, которые великие мира сего готовы метать как бисер. Ни в Америке, ни здесь.
– Благодарю вас всех за готовность помочь, – тихо отвечает примадонна.
За весь вечер я ее даже как следует не разглядела, поскольку пыталась сохранить в памяти образы и слова знаменитостей, собравшихся в гостиной. К тому же мне не хотелось лицезреть горе потери.
Однако держится она на удивление стойко для женщины, которая лишь несколько часов назад узнала, что ее муж и близкая подруга пропали без вести: муж как сквозь землю провалился в забытых уголках Восточной Европы; компаньонка затерялась на необозримых просторах гигантской Всемирной выставки, в сердце парижской суеты, на Марсовом поле, у подножия Эйфелевой башни.
Ирен одета в платье из тафты серебристо-серого цвета, пронизывающего, как осенний дождь, хотя сейчас стоит лето.
Ничто не в силах поколебать силу ее духа, но держится она тихо и серьезно. Однако ее демонстративное спокойствие нервирует всех остальных. В их суетливой неуверенности я замечаю нежелание брать непосильные обязательства. Гости на взводе – этого-то она и добивалась.
– Дорогие друзья, – наконец начинает она глубоким голосом, вибрирующим, как струны виолончели, – если, конечно, я могу позволить себе обращаться подобным образом к столь великим людям.
В ответ они на все лады уверяют: разумеется, может.
– Барон Ротшильд, вы уже предложили мне помощь агентурной разведки, которая работает по всему миру. Я не смею просить о большем. Его высочество, – легкий поклон принцу, – предложил мне «что угодно», чего я только пожелаю.
Значит, Берти совсем не торопится оказать какую-либо существенную помощь. Вот же лицемерный хлыщ! Говорят, у него всегда туго с деньгами: рука его мамаши твердо держит кошелек.
– Сара, ты владеешь обширной сетью знакомств – пусть они и не шпионы, а лишь почитатели твоего таланта, но, возможно, мне действительно вскоре потребуется обратиться за помощью к некоторым из них. Инспектор Виллар, я знаю, что парижская полиция делает все, что в ее силах, и это гораздо больше, чем предприняли бы полицейские во многих других городах. Ваши сотрудники даже разрешили присоединиться к их работе нашей бравой компании разведчиков – Буффало Биллу и Красному Томагавку.
В последнюю очередь она обращается к здоровяку ирландцу:
– И, Брэм, я возлагаю большие надежды на вас и ваши частые переезды с места на место. Я надеюсь, что вы послужите для нас с Пинк европейским агентом, потому что, боюсь, расследование уведет нас далеко от Парижа.
Барон, принц и инспектор, кажется, выдохнули с облегчением. Актриса довольна собой, Брэм выглядит радостным и встревоженным одновременно.
Я вижу, что мадам Ирен опять смогла покорить каждого по отдельности – столь же хитро она обошлась и со мной несколько часов назад. Два самых богатых человека в комнате были готовы к непомерным запросам, и теперь охотно выполнят малейшие ее просьбы. Актриса уйдет отсюда, чувствуя, что приносит пользу – людям ее профессии подобная роль выпадает нечасто, – и посчитает свой вклад достаточно ценным.
Инспектор будет благодарен, если – точнее, когда – Ирен выйдет из-под его юрисдикции, что, я уверена, она скоро и сделает.
А Брэм Стокер, бедолага Брэм, наименее состоятельный и известный из всех присутствующих, только что был наречен Странствующим рыцарем[4], и он единственный в этой комнате, к кому она действительно собирается обратиться за помощью.
