Книга Джек Ричер, или Личный интерес - Линкольн Чайлд

Кейси Найс подвела меня к комнате одним этажом выше. Само здание выглядело потрепанным, а его содержимое – каким-то временным. И я не сомневался, что так оно и есть на самом деле. О’Дей постоянно переезжал с места на место, месяц тут, месяц там, и работал в незаметных и не привлекающих внимания помещениях с ничего не значащими вывесками вроде «47-е логистическое подразделение, командный пункт боевого содействия» – на случай, если кто-то отслеживает его передвижения. Или потому, что кто-то их отслеживает. О’Дей далеко не новичок и прослужил в армии много лет.

Он сидел за столом, Шумейкер – на стуле перед ним, как и подобает хорошему заместителю. Шумейкер постарел на двадцать лет, чего следовало ожидать, потому что последний раз я его видел двадцать лет назад. А еще прибавил в весе, а песочного цвета волосы обрели серый оттенок. Он был в камуфляжной форме, на которой горделиво красовалась звезда.

Зато О’Дей совсем не постарел и по-прежнему выглядел лет на сто. Одет он был, как всегда, в выцветший черный пиджак, черный же свитер, который латали столько раз, что на нем уже не осталось живого места, из чего я сделал вывод, что миссис О’Дей жива и в полном порядке, потому что я не мог представить, чтобы кто-то другой взял в руки иглу и стал чинить его вещи.

Тихонько причмокивая, он посмотрел на меня ничего не выражающими глазами под нависшими веками и сказал:

– Рад тебя видеть, Ричер.

– Вам повезло, что у меня не оказалось срочных дел, – ответил я, – иначе я подал бы жалобу.

Он мне не ответил, и я сел на металлический стул, явно прежде принадлежавший военно-морским силам. Кейси Найс заняла второй такой же рядом со мной.

– Она сказала тебе, что это государственная тайна? – спросил О’Дей.

– Да, – ответил я, а Кейси Найс, сидевшая рядом со мной, принялась энергично кивать, словно хотела показать, что выполнила приказ до последней буквы; О’Дей всегда производил именно такое действие на людей.

– Отчет видел? – спросил он у меня.

– Да, – сказал я, и Кейси снова принялась быстро кивать.

– И какие ты сделал выводы?

– Очень хороший стрелок, – ответил я.

– Я тоже так считаю, – согласился со мной О’Дей. – Иначе он не попал бы в защитное стекло с расстояния в тысячу четыреста ярдов.

Очень характерное для О’Дея заявление. В колледжах такие называют сократовскими. Точно маятник, вперед и назад, туда-сюда, с целью извлечь наружу правду, которая доподлинно известна каждому разумному существу на планете.

– Это был не один гарантированный выстрел, а два, – сказал я. – Первый – чтобы разбить стекло, второй – прикончить цель. Первая пуля всегда расплющивается или, в лучшем случае, уйдет в сторону. Но он был готов выстрелить еще раз, если стекло не выдержит. Решение «да» или «нет», которое нужно принять за считаные доли секунды. Выстрелить снова или уйти. И это производит впечатление. Пуля бронебойная?

О’Дей кивнул.

– Мы поместили фрагменты в газовый хроматограф.

– А у нас есть такое стекло для нашего президента?

– К завтрашнему дню будет.

– Пятидесятый калибр?

– Эксперты собрали достаточно осколков, которые говорят, что, скорее всего, так.

– И это делает выстрел еще более впечатляющим, учитывая, из какой мощной винтовки он стрелял.

– Известны случаи, когда такая винтовка поражала цель с расстояния в милю. Однажды, в Афганистане, – полторы мили. Так что, возможно, в тысяче четырехстах ярдах нет ничего особенного.

Сократ.

– Я думаю, что попасть дважды с расстояния в тысячу четыреста ярдов труднее, чем один раз с расстояния в милю. Вопрос стабильности. У этого парня настоящий талант.

– Согласен, – сказал О’Дей. – Как ты думаешь, может быть, он где-нибудь служил?

– Конечно, служил. Другого способа научиться так стрелять я не знаю.

– А как по-твоему, он еще служит?

– Нет. В противном случае он не имел бы свободы передвижения.

– Согласен.

– А мы уверены, что его кто-то нанял? – спросил я.

– Насколько высока вероятность того, что какой-нибудь человек, обиженный на президента, когда-то был первоклассным снайпером? Скорее, недовольный гражданин Франции решил потратить немного денег, чтобы заказать президента. Или группа недовольных граждан. Иными словами, какая-то фракция, что означает более серьезные материальные возможности.

– А почему мы этим занимаемся? Ведь стреляли во француза.

– Пуля американского производства.

– Откуда это известно?

– Хроматограф. Несколько лет назад было заключено соглашение, о котором особенно не болтали. Точнее, совсем не болтали. Каждый производитель использует сплав, немного отличающийся от остальных, – что-то вроде личной подписи.

– В мире очень многие покупают у нас оружие.

– Наш убийца – новичок, Ричер. До сих пор мы ничего подобного не слышали. Это его первый заказ, и он решил сделать себе имя. Произвести два выстрела быстро, один за другим, из пушки пятидесятого калибра, с расстояния тысяча четыреста ярдов – задача не из простых. Он прекрасно понимал, что, если у него получится, он до конца жизни будет находиться в высшей лиге. Если же промахнется, то останется в дилетантах, и тоже навсегда. Слишком большой риск и слишком высокие ставки. Однако он все равно выстрелил. Значит, знал, что попадет в цель. Должен был знать. Совершенно точно, два выстрела с расстояния тысяча четыреста ярдов, полностью уверенный в себе человек. Сколько мы знаем таких же отличных снайперов?

Это был очень хороший вопрос, и я ответил:

– Честно? Для нас? Такой гениальный снайпер? Думаю, если в каждом поколении тех, кто служит в спецназах и морской пехоте, будет хотя бы один, нам очень повезет. И два в армии. Иными словами, пятеро на службе в вооруженных силах в каждый данный период времени.

– Но ты же согласился, что он не служит в армии.

– Сюда следует прибавить еще пятерых из предыдущего поколения, которые не слишком давно ушли в отставку, достаточно старые, чтобы уволиться из армии, но не настолько, чтобы перестать функционировать. Именно такого человека нам нужно искать.

– Значит, ты считаешь, что наш убийца из предыдущего поколения гениальных снайперов?