Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
Зато случился другой сюжет – Глебушка вскоре закрутил роман с Ангелиной, которая была старше телохранителя на несколько лет. Голубки старательно шифровались, но то, что отношения между ними перешли из деловых в неформальные, было заметно невооруженным глазом, что слегка нервировало Артура. Видов на Ангелину Гайворонский не имел, он принципиально не спал с персоналом, но… было в этой женщине нечто такое, что помимо воли будило в нем некоторые эротические фантазии. С другой стороны, пусть романятся, лишь бы обязанности свои исправно выполняли, и в конце концов Артур успокоился. Вплоть до сегодняшнего дня ему казалось, что все прекрасно…
– Ангелина, мне нужно с вами поговорить.
– Когда вам будет угодно, – выдала на высокой ноте Ангелина и вытянулась в струнку. Она словно почувствовала его настроение и забеспокоилась.
– Идите в мой кабинет, – поднялся с кресла Артур. Затем обернулся к дочери: – А ты шагом марш в столовую!
– Папа, я не хочу есть. – Даша посмотрела на него исподлобья, смяв бабочку в ладони.
– Дарья, что за манеры? Не спорь с отцом! – тут же отреагировала гувернантка и аж ножкой притопнула.
Артур открыл рот, чтобы прикрикнуть на Дарью, но вместо этого неожиданно цыкнул на гувернантку:
– Не смейте встревать, когда я с Дашей общаюсь!
– Но… – Ангелина попыталась возразить, однако, поймав холодный взгляд Артура, умолкла. Лишь глаза выражали недоумение: никогда прежде он не делал ей замечания и всегда был на ее стороне.
– Не понял, почему вы еще здесь? Ступайте в мой кабинет, – добил женщину Гайворонский.
– Слушаюсь, – кивнула гувернантка и исчезла из гостиной.
Артур обернулся к Даше.
– А ты отправляйся в столовую! – жестко сказал он и вышел из комнаты.
Снова он на Дашку разозлился, не сдержался. А ведь не хотел больше никогда на дочь сердиться, только радость дарить хотел… Правда, радовать Дашку было сложно, результат зачастую получался противоположный. Решил сделать дочке сюрприз: купил ей вечернее платье – алое, с атласным бантом на заднице, туфли серебряные со стразами, уложил презенты в роскошную коробку и торжественно вручил. Дашка подарок распаковала, двумя пальчиками платье вытащила и с таким ужасом на него уставилась, словно это погребальный саван. Так и сидела минут пять. Потом выдавила из себя «спасибо» и пропищала, что надевать такое пошлость. Двадцать тысяч отвалил за тряпку, а ей – пошло! Разозлился он тогда, при Дашке платье на лоскуты разорвал.
В принципе, он и сам не понимал, что в той атласной хрени хорошего и почему такие деньги за нее заломили. На тряпке стоял лейбл неизвестного ему бренда, но продавщица в бутике клятвенно заверяла, что вещи от молодого японского модельера сейчас на пике популярности, хит сезона, и уговорила повнимательней присмотреться к коллекции этого… Как там его? Гайворонский почесал лоб, пытаясь вспомнить заковыристую фамилию кутюрье. Квазимода? Гамасаки? Мамукахари или Харимука? А, ладно, неважно. Он присмотрелся и выбрал самое дорогое платье. Но дочь креатива от Харимуки Мамукахари не оценила. Как ей угодишь? Вот как, если даже платье от-кутюр ее не впечатляет? Ничего ей не нравится, ничего не интересно, только бабочки бумажные…
Артур решил зайти с другой стороны – пообщался с коллекционерами, купил раритетных бабочек. Сушеных, целую коллекцию. Так вместо благодарности дочурка обозвала его бессердечным типом! Как будто он сам этих пархатых, в смысле, когда-то порхавших чешуекрылых превратил в гербарий. А элитные розы, которые он ей пытался вручить, обозвала трупами. Не дочь, а ходячее недоразумение!
Розы Артур передарил Ангелине, не выкидывать же в помойку такую красоту. Гувернантка букет приняла с радостью, вменяемая потому что женщина. Слегка, правда, смутилась, неверно истолковав его презент, щеками зарумянилась и глазками блеснула игриво. Пришлось популярно объяснить, кому предназначался букет, и рассказать про жизненные принципы дочурки. Жестоко, конечно, но не хватало еще, чтобы бабы его в собственном доме допекали, и так прохода не дают охотницы за деньгами. В ресторанах, барах, клубах спокойно посидеть не получается давно, какая-нибудь длинноногая нимфа со взглядом волчицы непременно нарисуется поблизости и расставит силки. Сначала это его забавляло, потом Артур утомился.
Одна красотка вовсе оригинальный способ знакомства нашла: под колеса его машины кинулась. Удар не сильный был, Артур лишь бампером девицу подвинул, но та на охоту-то вышла на двадцатипятисантиметровых платформах, а потому оступилась и сломала ногу в районе лодыжки. Орала благим матом девка так, что пришлось срочно запихивать в машину и везти в больницу. Идиотка несчастная! Все планы ему попутала, важные переговоры сорвала. А с виду сама невинность, челочка белая, юбочка в клеточку, чулочки в сеточку и большие голубые глаза, этакая куколка длинноногая, и не подумаешь, что авантюристка. Но выражение лица, с которым она совершила марш-бросок на капот, говорило само за себя. В ее глазах не было растерянности, в них читались сосредоточенность и решимость.
Артур отвез девушку в частную клинику, где Кате, так звали авантюристку, сделали рентген, наложили гипс на длинную стройную конечность, вкололи обезболивающий укол и доставили в стационар, чтобы оклемалась. Гайворонский расходы взял на себя – оплатил лечение и пребывание в клинике, но ясно дал понять, что шутки шутить с ним опасно для здоровья и в следующий раз переломом ноги дело не ограничится, может пострадать Катенькина хрупкая шейка. Девочка намек поняла и больше его не беспокоила.
Через полгода Гайворонский встретил ее вновь на вечеринке в закрытом пафосном клубе в компании с банкиром Семеновичем. Тот был страшен, как смерч, – коротконогий толстяк с большим мясистым носом и маленькими глазками под кустистыми чернявыми бровями. Квазимодо и то краше. Нормальная девушка к такому уродцу за километр не подойдет, но Катрин льнула к банкиру и казалась счастливой. Девочка преобразилась и теперь блистала в платье от Юдашкина, в туфельках от Christian Louboutin и с сумочкой Chloe Paddington. Одна ее рука была запакована в гипс и возлежала на эксклюзивной подвязке из змеиной кожи, на пальчике другой искрился здоровенный бриллиант. Булыжник этот Катенька всячески старалась продемонстрировать окружающим, чтобы те поняли – намерения у Семеновича в отношении нее весьма серьезные. Добилась-таки своего пташка, решил Гайворонский и заржал так громко, что многие решили – он обкурился травы.
Катрин сделала вид, что его не узнала, но напряглась и попыталась увести своего женишка с вечеринки от греха подальше. Семенович, известный любитель крепко выпить и пожрать на халяву, вяло сопротивлялся: ему не хотелось обижать невесту, но и упускать шанс залить в глотку очередную порцию элитного французского коньяка тоже. Банкир покладисто сопровождал невесту до выхода, где притормаживал, ласково шептал Кате на ушко что-то типа: иди, родная, я скоро, – и несся к бару. Катрин направлялась следом за суженым и снова уговорами вела его к выходу. Так происходило несколько раз. Семенович порядком захмелел и наконец сдался, к выходу потопал бодрее, ухватив Катрин за задницу, вознамериваясь, очевидно, продолжить банкет и предаться бурной страсти с нареченной невестой дома в спальне. Сладкая парочка спустилась вниз.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
