Книга Алмаз Элизабет - Ирина Евтушенко

Вернувшись к себе в контору Антуан набрал по телефону домашний номер и объяснил жене, что задержится на работе.

– Брошу я службу, брошу, – рявкнул он и швырнул трубку, словно она была раскалена как печка.

Она думает, что мне нравится сидеть в участке и допоздна разгребать всякое дерьмо.

Антуан закурил и вытянул ноги под столом. Развалившись в мягком, удобном кресле, размышлял над странным делом. Раненный темнокожий, пропавший русский и бриллиант… Прямо бермудский треугольник какой-то, честное слово. А этот русский? Чёрт бы их побрал, стоит им только появится у нас как тут же начинаются проблемы. Сидели бы у себя в Сибири и не высовывались в Европу. Нет им подавай море, пляжи, шампанское, женщин. Антуан скривился когда увидел полную пепельницу окурков и небрежно взяв её в руку швырнул словно баскетбольный мяч в урну. Звонок мобильного телефона нарушил гнетущую тишину в кабинете. Звонил Джон и радостным голосом сообщил, что успел собрать все данные и через десять минут будет в участке.

– Кофе прихвати и пару бутербродов, не забудь. Да Джон, пальчики в номере сняли? Хоть это догадались сделать. Приезжай, жду.

Крепкий кофе взбодрил начальника полиции и он развернул мягкий пакет с аппетитным бутербродом. Джон сидел напротив и с материнским умилением наблюдал как шеф поглощает еду. Он знал, что не стоит и начинать разговор с начальником, до тех пор, пока тот не закончит с трапезой. Когда от бутербродов не осталось и крошек, и шеф вытер руки об носовой платок, Джон догадался, что сейчас можно говорить. Выложив список перед шефом он с замиранием сердца наблюдал как тот внимательно читает, бегая от строчки к строчки хитрыми глазками и ждал похвалы.

– Это все?

– Абсолютно шеф и гости, и постояльцы. Я не записывал тех, кто был до этого в отеле и уже уехал. Посчитал, что это будет лишним.

– Молодец, – буркнул Антуан и краем глаза увидел, как засияло лицо сержанта. – Русского есть фотография? Как его фамилия?

– Кротов, имя Сергей.

– Странная фамилия, ты согласен?

– Они шеф все странные и плохо относятся к сексуальным меньшинствам.

– Я тоже плохо к ним отношусь, – сказал Антуан и вспомнил, по какой причине Джон недолюбливает женщин.

– Это их дело, нас не касается. Давай русского фото и разошли по всем постам. Не мог же он сквозь землю провалиться. Сам, что думаешь?

– Может он с негром заодно, и эта история не иначе как – блеф?

– Для чего русскому придумывать такую историю, поясни.

– Шеф вы меня удивляете, честное слово. Всё проще простого, они ограбили банк и чтобы замести следы, и отвести от места преступления полицию, выдумали этот трюк. Ну сами подумайте, куда среди бела дня мог пропасть человек? И самое интересное это то, что ни одна живая душа в отеле не видела раненного темнокожего парня. Чудеса да и только. У нас только один свидетель – это жена Кротова. Больше никого нет.

– Не знаю, не знаю, – ответил Антуан и задумался. – Не похоже, чтобы эта женщина врала.

– Я им вообще не доверяю, – ответил Джон и манерно разгладил маленькую полоску усиков.

Сидя на стуле он всё время менял положение тела, и не мог найти применение рукам. То и дело сжимал пальцы, и манерно тёр их, как будто на улице была зима и он продрог.

Антуан знал привычки своего починенного, тот в такие минуты обязательно должен был попросить взаймы денег. Так и случилось в этот раз. Через несколько секунд Джон встал и напуская на себя важный вид спросил: «Шеф, не затруднит вас, одолжить мне пару сотен евро? До зарплаты. Ситуация сложная, я на мели…»

Антуан отложил бумажку и вздохнул. Заниматься нравоучением не входило в его планы и он с неохотой достал бумажник.

– До зарплаты ещё больше недели и куда ты тратишь деньги? Живёшь один, родителям не помогаешь?

– Шеф и не спрашивайте, деньги не любят меня, и уходят сквозь пальцы как песок. Сходишь вечерок скоротать в приличное заведение и половины зарплаты как не бывало. Цены какие… И я не привык быть в одиночестве. Это нагоняет смертельную тоску. Пропущу одну рюмочку, вторую с приятелем и баста. Ну и… Вы понимаете о чём я?

– Не дурак, так зачем тебе такие приятели, которые доят тебя как корову? А машина? Купил себе тачку за сто тысяч и рисуешься… Сколько стоит обслуживание «Лотоса»? Не уверен, что ты сам ковыряешься в моторе…

– Ну что вы, грязная работа не по мне. На руках кожа грубеет, и цвет лица меняется, когда дышишь парами бензина.

Джон скривился, как будто проглотил кусок лимона. Антуан вытянул сто евро и бросил на стол.

– Это последний раз, и мой тебе совет, продай машину и не шастай по дорогим кабакам. Может твои дружки и хорошие парни, только это для тебя плохо закончится. И если узнают наверху о твоём поведении, боюсь, что нам придётся проститься. И я не стану тебя Джон выгораживать. В конце концов, ты взрослый человек, не ребёнок. Мне не нравится то, что ты не скрываешь сексуальной ориентации. Накрашенные ногти, подведённые тушью глаза, брови. Не полицейский, девка на выданье. Тьфу ты..

Лицо Джона засияло от столь лестной оценки своей внешности, он смахнул рукой, словно муху сотню евро и положил в карман. Антуан смотрел на фотографию Кротова и удивлялся тому, что могло связывать этого уже не молодого мужчину с такой красавицей? Суровые черты лица русского и жёсткий взгляд, могли напугать даже взрослого человека. А женщина? Чёрт их поймёшь этих баб, – подумал с ухмылкой Антуан, и с неодобрением посмотрел на Джона.

– Занимайся проверкой списка, и не трепайся языком. Прощупай осторожно каждого постояльца гостиницы, не может такого быть, чтобы не было хотя бы маленькой ниточки.

– Я пойду? – елейным голосом выдал Джон, и Антуан кивнул одобрительно головой.

– Я на связи, по пустякам не звони, это сильно раздражает Сицилию.

Когда за Джоном закрылась дверь начальник полиции погрузился в размышления. Это дело ему не нравилось своими бесконечными вопросами. Куда девался русский? Судя по фотографии этот парень не из робкого десятка и справится с ним не просто. Но больше всего он думал про алмаз. Эта вещь не могла у негра появится из не откуда. Где он её взял? Не привёз же с собой из Африки?

Хотя вариант развития событий интересный. Возможно за негром охотились и камушек не давал кому-то спокойно спать. От таких мыслей у Антуана участилось сердцебиение, он чувствовал, что дело окажется громким, и если он сумеет его раскрыть, тогда со всеми почестями выйдет на пенсию. Заметно оживившись, он вышел воодушевлённый из кабинета и отправился домой, по дороге обдумывая дальнейшие действия.