Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 28
Я хочу, чтобы в мире не было никаких преступлений наводнений и нападений
Я хочу быть в мире с аднаклассницами
Все ответы мне показались важными! Молодцы эти мелкие! За искренность молодцы. Кто-то думает лишь о себе и себе хочет «щастья», а кто-то – о «преступлениях, наводнениях и нападениях» во всем мире. Подписи в анкетах не требовались. Но мне показалось, что это мальчишки думают глобально – о мире, девочки – зауженно – о себе. Значит, мужчины и женщины так же отличаются друг от друга, как детство и старость! У девчонок круг мыслей маленький, как мяч, у мальчишек – огромный, как планета. Я вдруг пожалела, что я – девчонка. Наверное, поэтому я так много думаю о любви. Я тоже, увы, ограниченная.
Последнее высказывание неведомой первоклашки про мир с «аднаклассницами» вызвало у меня задумчивую улыбку. Это могла бы и я написать. Ошибки только не мои и не мои каракули. Если бы на свете существовали только орфографические ошибки! Насколько бы легче жилось! Орфографических ошибок у меня вроде бы не наблюдается, зато других, жизненных, – целый чемодан на колесиках. Та мелкая девчонка, наверно, поссорилась с подружками из-за бантиков-резиночек. Или телефон позвонить кому-то не дала… словом, пустяк какой-нибудь. У нее все наладится, раз она этого хочет.
Я тоже не дружу с одноклассницами. Хотя вроде и не ссорилась ни с кем. И мне это не мешает. Я привыкла быть в отрыве от них. И все-таки такую записку я написать могла бы… Да-а… Просто, когда ловишь неприятный взгляд кого-нибудь из наших девушек, становится не по себе. Думаешь: что я тебе сделала? За что ты на меня так злишься?
Назавтра я отдала анкеты Ларисе Григорьевне. А последняя «записочка» случайно осталась у меня. Открыла учебник алгебры, а она там как закладка. Да ладно, пусть будет на память.
Через несколько дней Миша Забоев выздоровел, и Захар вернулся за мою парту.
– Привет, Покровская! – сказал он как ни в чем не бывало, вешая рюкзак на крючок.
– Ага, приветик, – вяло ответила я и уткнулась в учебник. Я уже не злилась на него. А чего, собственно, злиться? Все же по-прежнему. Все как раньше. К сожалению. К великому сожалению: с Лёвой мы не общались. А мне так не хватало его музыки, то скучной, то грустной, то пробирающей до глубины души.
Ну вот… Как раньше жили, так и сейчас зажили, говорю же…
По-прежнему вместе с Захаром ходили в буфет, пили какао с пенкой из одного стакана, когда стаканы кончались (в нашей в столовой это случалось!). Но все это было по-дружески, а точнее даже – по-соседски. Если сидишь с человеком за одной партой, волей-неволей становишься ему близким. И близким становится он. Не родные брат и сестра, но троюродные, это точно. К тому же Захар в меня и в самом деле не был влюблен. Так что сравнение брат-сестра – вполне соответствовало истине. Он врал, когда кричал на всю улицу: «А теперь, может, люблю!» Может, он и пытался влюбиться, но ничего у него не вышло. Однажды он признался, что после того вечера, когда мы целовались в его прихожей, он был уверен, что любит меня. И потом ему всегда хотелось целоваться со мной, в любой момент, даже на уроках.
– Давай, попробуем? – шутил он.
– Ага, давай! На математике, да? – отшучивалась я.
Математичка у нас тетя крутая. Ручку с парты нечаянно уронишь, и то она гаркнет. А уж если на уроке поцелуешься?! Оп, что будет! Что под руку попадется, тем, наверное, и запустит в нас. Попадется пистолет – застрелит!
Строгая эта Ивелина Сергеевна. Строгая, серьезная, как сама математика – дама в очках, в одной руке – линейка, в другой – циркуль.
Кстати, Ивелина Сергеевна в самом деле была «дама в очках». Так что она олицетворяла собой всю математику мира.
И мне нравилось, что математичка у нас строгая, никому не дает спуску. Наверное, поэтому по алгебре и геометрии у меня пятерки.
С Лёвой мы по-прежнему не встречались. Даже случайно! Он в колледже, мы в школе. Переведясь в колледж, Капитонов сразу стал как будто старше нас всех, не школьник, студент. Что мы для него?
Однажды возвращались домой с Аней Водонаевой.
– Ну, что? – спросила Аня. – Узнала про своего Лёвика? Где он сейчас? Неужели в Воркуту вернулся?
– Он в музыкальном колледже учится. Он же музыкальный гений, знала об этом, нет?
Аня сделала большие глаза.
– Не-ет! А он что, музыку сочиняет?
– Он исполнитель. Пианист. Странно, что ты не слышала, как он играет после уроков. Музыка наполняла всю школу!
Я вспомнила, как это было. Беготня ребят, крики, а среди этого – блестящие звуки. Как было сладостно сидеть в классе и слушать, как играет Лёва, смотреть, как бегают по клавишам его длинные талантливые пальцы, как временами пробегает озноб по плечам от прекрасной музыки…
– Я что-то вроде бы слыхала… – Аня силилась вспомнить, прикусив хорошенькую нижнюю губку. – Да, точно, я слышала музыку! – воскликнула она. – Но не придавала значения. Думала, радио… Ты будто ее слышала, – усмехнулась Аня.
– Я? Если хочешь знать, Ань, я сидела на первой парте в музыкальном классе и была его единственной слушательницей.
Я почему-то не сказала, что Светлана Евгеньевна тоже присутствовала. Не хотелось мне про нее вспоминать. Вот ничуточки!
– Ничего себе, Ветка! Могла бы поделиться инфой. Я бы тоже послушала с удовольствием.
– Да, но ведь это классика, Ань. Шопен, Мендельсон…
– Бах, Бетховен, Чайковский… – перебила меня Аня. – Ветка, мне эти имена тоже знакомы. Не воображай, что ты одна их знаешь.
– Я не воображаю. Он так классно играет, Аня! – Я мечтательно крутила головой.
– Так ты поэтому перекинулась на него?
– Перекинулась! Ты так говоришь, как будто я насекомое и пересела с цветка на цветок.
– Ну примерно ведь так и было, – смеется Аня.
– Нет, Аня. Не так. Не примерно, совсем не так! Но я не знаю – как. Это произошло, и точка. Но я в ауте.
– Как так?
– Капитонов не хочет меня видеть.
– Почему? – Аня делает большие глаза. – Что случилось? Ведь вы были такими дружными!
Я наконец-то рассказала Водонаевой историю с театром. Мне давно хотелось с кем-нибудь об этом поговорить. Удобно иметь задушевную подругу, но у меня ее нет. Аня в подруги подходит, но, во-первых, она в другом классе, а во-вторых, у Водонаевой все девчонки на свете – друзья. Ее на меня не хватит.
– Понимаешь, Анют, я полагала, они с Захаром посидят рядом в театре, пообщаются и перестанут друг друга ненавидеть. А получилась такая бяка. Мы навеки поссорились.
– Да уж. Ты даешь! Вот почему он в наш класс перешел! А ты хоть бы посоветовалась сначала.
– С кем, Аня?
– Да хотя бы со мной!
– С тобой? Прости, не подумала про тебя.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 28
