Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Или последний пример. Дивизия по охране тыла. Можно призвать этих 11 тыс. мужиков. Только что им делать в мирное время? Ни охранять никого не надо, ни, тем более, погребать. И даже не надо конвоировать военнопленных по причине их отсутствия.
И это всего лишь малая толика примеров, показывающих, насколько сложен процесс военного строительства и сколь много в нем разного рода кирпичиков. А выдерни хоть один – скажем, разгони в тылу трубопроводные бригады и продай с молотка их имущество (а может, и не с молотка, а по-товарищески) – и все, воевать нельзя.
Затруднительно просто перечислить разного рода формирования, без которых невозможно создать группировки сил (средств), способных к боевым действиям (операциям). А содержать их в мирное время в полностью укомплектованном и оснащенном виде невозможно по финансовым и экономическим причинам. Но всерьез и гласно эти проблемы, почему-то, не обсуждаются.
Все в погонах и значках
То, что у нашей страны свой особый путь и решительно во всем – так кто бы в этом сомневался. Весь мир не в ногу – только мы в ногу. Только мы идем верной дорогой.
Скажем, воинские звания во всем мире присваиваются только представителям вооруженных сил. И никому больше. Только в армиях и на флотах всех стран мира носят форму одежды, присущую только вооруженным силам. И никто и нигде в мире больше не обладает формой и знаками различия, заимствованными у вооруженных сил. Никто и нигде.
И только на одной седьмой части света – в пределах отечества нашего – можно встретить генерала-пожарного. Следователя с погонами генерал-лейтенанта. Начальника тюрьмы с погонами подполковника. Полиционера-милиционера с погонами майора. Военного дирижера с генеральскими лампасами. А уж сколько генералов засело в МЧС – то будет отдельная песня. Вот, интересно, зачем прокурорским работникам погоны военных? Какая-такая необходимость в воинских званиях в Службе внешней разведки? Им вполне было бы достаточно следующих градаций – разведчик, старший разведчик, начальник. Зачем воинские звания в охране? В разного рода спецслужбах?
Возникает вопрос – что делать? С одной стороны, хорошо бы все ведомства, которые позаимствовали у Вооруженных Сил военную форму одежды и знаки различия, распогонить. Однако вряд ли из этой затеи что-нибудь получится. Для начала надо, чтобы этой идеей озаботился как минимум глава государства. Но вряд ли он на сегодня будет считать эту задачу среди первоочередных. Если разного рода инициативы будут исходить из Минобороны, то подобная активность может привести к тому, что распогонят само военное ведомство. Прокурорам, полиционерам и чекистам погоны оставят, а с военных знаки различия могут содрать. Потому как они окажутся с такими идеями в явном меньшинстве. И победителями в борьбе за погоны явно не будут.
Выход тут может быть только такой – надо самому военному ведомству перейти на новую систему воинских званий и новых знаков различия. У военных все должно быть по-другому и по-новому. Скажем, звания – подпоручик, поручик, штабс-капитан. И если встретил с момента введения в армии и на флоте новой формы одежды и новых знаков различия на улицах человека с погонами сегодняшнего полковника – сразу ясно, что это не военный, а начальник тюрьмы или пограничник. И генералы с лампасами с того времени – только в пожарниках или «говорящие головы» Следственного комитета.
Другого выхода, похоже, нет. По определению не может быть престижен мундир, если он одинаков у командира полка и у тюремщика.
Военно-терминологические игры
Упражнения в словесности подобного рода далеко не всегда оправданны и тем более безобидны. На эту тему говорилось уже не раз (и лично мной в том числе). Но ситуация к лучшему меняется мало. Поэтому, наверное, есть смысл вновь обратиться к этой проблеме (и даже озвучить в очередной раз прежние наработки).
Суть дела заключается в следующем. По-прежнему на всех уровнях управления модным становится вставлять в документы и разговорную речь отдельные слова и термины, заимствованные из военной стратегии, оперативного искусства да и военной науки в целом. Причем делается этого исключительно механически. Смысл же терминов, похоже, никого не интересует.
В частности, в случае возникновения любой нештатной ситуации в Российской Федерации (террор, стихийные бедствия, техногенные катастрофы и пр.) населению страны (или региона) тут же сообщается – создан оперативный штаб. Вот три свежих сообщения: «В связи с прохождением циклона, принесшего обильные осадки, в 12 районах Приморья действует режим ЧС. В городах и районах края созданы оперативные штабы», «Сегодня создан оперативный штаб для координации действий органов власти в условиях ЧС», «Создан оперативный штаб по борьбе с африканской чумой свиней», «Пожарные и спасатели на сочинской Олимпиаде будут работать под контролем создаваемых оперативных штабов и соответствующих оперативных групп».
Упомянутые выше случаи явственно демонстрируют – чрезвычайный орган управления создается в современной России практически в любой ситуации и, видимо, должен (по замыслам авторов) служить панацеей от всех бед. Попробуем разобраться с термином «оперативный штаб». На практике он далеко не так безобиден, как ставший уже легендарным слоган «в эпицентре событий».
Штабное «масляное масло»
Для начала отметим – штаб не может быть дополнительно назван оперативным. Он и без того согласно стройной военной теории основной орган управления войсками в боевой обстановке и руководства их обучением в повседневной деятельности. Как известно, одними из главных принципов управления являются непрерывность, оперативное и гибкое реагирование на изменение обстановки. Поэтому называть штаб (как орган управления) оперативным – ну просто вопиющая как общая, так и военная безграмотность.
Рассмотрим для примера самый большой штаб нашей страны – Генеральный. Это основной орган оперативного управления Вооруженными Силами Российской Федерации. Здесь слово «оперативный» находится исключительно на своем месте. И в самом деле – разве применимы к термину «управление» прилагательные «медлительное» или же «неторопливое». Управление не может быть другим – только оперативным.
Теперь разберемся со штатной структурой штаба. Как правило, любой штаб жестко структурирован по отделам (управлениям) и службам. В частности, там обязательно присутствуют разведывательный, оперативный, организационно-мобилизационный отделы, служба военных сообщений, оперативное оборудование ТВД, шифровальщики (в разных штабах они могут называться иначе, некоторые отделы в мелких штабах отсутствуют, но суть дела от этого не меняется).
У всех штабных департаментов есть свои функции, а у офицеров, их возглавляющих (равно как и у оперативного состава), десятилетиями отшлифованные обязанности (кто за что отвечает и что обязан делать). Причем до определенной степени обязанности носят интернациональный характер. Скажем, разведчики или служба военных сообщений в Африке выполняют те же функции, что и в Новой Зеландии.
Непонятно одно – каким образом эти отделы и службы можно применять в борьбе со стихийными бедствиями и наводнениями, в частности. Если же они в так называемом оперативном штабе отсутствуют, то это тогда уже вовсе и не штаб. А если у властей все-таки есть намерение создавать чрезвычайные органы по борьбе с наводнениями или нашествиями саранчи, то их в этом случае совсем не обязательно называть военным словом «штаб».
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
