А они, уплетая сосиски, перечисляли, чем же они питались сегодня.
Папа Мякиш крайне правдоподобно утверждал, что едят они салат, а на второе у них жареные кабачки и котлеты. А на обед, якобы, был борщ со сметаной и жареная картошка с гуляшом. Папа и сын довольно переглядывались и посмеивались, делая друг другу знаки хитрыми глазами. А мама им верила, потому что голоса были бодрые и счастливые.
Но в этот вечер мать заранее предупредила, что не позвонит. Якобы с группой туристов они отправятся на экскурсию и приедут поздно. Так что она их не навестит с обычным телефонным визитом.
Гошан заснул перед монитором под фильм о приключениях Гарри Поттера. Голова свесилась на бок, рука повисла со спинки дивана. Неизвестно, что ему снилось, но с уголка рта текла убедительная слюнка, словно перед ним лежало что вкусное.
Папа Мякиш закончил работать над своей игрой и направился на кухню готовить ужин. Не сразу заметив спящего Гошку, он окликнул его:
– Гош, пойдём по сардельке закинем, да спать пора. Я там кетчуп наш сегодня вечером закупил.
Гошан не отвечал. Мякиш взглянул сыну в лицо – Гоша спал.
«Эх! Дело молодое, утомился». Он слегка потрепал сына по мягким волосам, не желая его тревожить, но увидев, как тот неудобно улёгся, решил всё-таки разбудить.
Как только Гоша проснулся, то сделал вид, что он не спал, а просто задумался.
– Пойдём поужинаем! – позвал папа Мякиш и направился на кухню.
– А что у нас сегодня? – спросил Гошка.
Мякиш повернулся, чтобы ответить, и увидел, как Гоша встал и пошёл спросонья, шатаясь из стороны в сторону. Папа засмеялся:
– Сардельки, любимые наши. Самый правильный ужин!
Сказав это, папа Мякиш врезался в дверной косяк, чем рассмешил Гошку.
Гошка весело засмеялся и споткнулся сам, запнувшись на тапочках. Покачнулся, потерял равновесие, но удержался. А потом они с отцом радостные пошли на кухню.
Папа Мякиш сунул четыре сардельки в микроволновую печь и приготовился нажать на кнопку.
– На старт, внимание, – и поглядел на сына.
– Пошёл! – дал ему команду Гошан.
Микроволновка загудела, разогревая сардельки. Папа Мякиш взял бутылку с кетчупом и принялся крутить в руке. Потом поставил на стол перед Гошаном.
– Гош, забыл компьютер выключить. Пойду выключу.
Папа Мякиш зашлёпал босыми ногами по полу. Гоша взял бутылку с кетчупом и прочитал надпись: «Кетчуп. Сладкий». Он открутил крышку и понюхал. Потом накрыл крышкой бутылку, но завинчивать не стал. Микроволновка продолжала гудеть. Вернулся папа Мякиш. Микроволновка начала пищать, предупреждая о готовности сарделек. Мякиш открыл дверцу и достал тарелку с сардельками. Потом, взяв чистую тарелку, поставил её перед Гошаном и, обжигаясь, кинул ему две сардельки.
– Пх, пх, – подул он на пальцы, – пх, пх.
– Па, обжёгся, что ли? – сопереживал Гошан.
– Ой, ой! – заверещал папа Мякиш.
Гошан испугался за отца.
– Суй в воду скорей, суй в воду скорей, – торопил отца Гошан и вскочил со стула, чтобы схватиться за него и как можно быстрее подвести его к умывальнику.
Мякиш поднял обожжённый палец верх и подбежал к крану. Включил холодную воду и сунул палец под струю.
Гоша успокоился, но тут услышал звук.
– Пшш. Пшш, – звук был такой, словно под воду сунули раскалённую докрасна железку. – Пш – ш, пш – ш, – продолжал изображать шипящий звук папа Мякиш и улыбался.
Довольный шуткой отца Гошан всё понял и радостно засмеялся.
Папа и сын пошли за стол, уселись перед своими тарелками и облизнулись. Папа Мякиш схватил бутылку с кетчупом, чтобы встряхнуть её и полить сардельки.
И как только он это сделал, открытая крышка слетела, и содержимое из опрокинутой бутылки толстенной красной струёй вылетело прямо на папу Мякиша. Половина кетчупа оказалась на лице, на рубашке и на штанах.
Большая полоска красного цвета со лба стекала на глаз и бежала дальше, вниз по щеке, как огромная кетчуповая слеза.
– Па, вот ты даёшь. Кетчуповый папа! – обрадовался Гошан. Так смешно ему давно уже не было.
Пока папа Мякиш принимал душ, сардельки остыли. С остатками кетчупа они съели их уже холодными. Зато настроение было замечательное!
Потом папа открыл сгущёнку и поставил на стол. Гошан тут же с быстротой молнии сунул палец в банку и вытащил его оттуда. Палец стал в два раза толще. Гоша, пока сгущёнка не пролилась на стол, впихнул сладкий палец в рот. Причмокивая, он закатил глаза от удовольствия.
– Гошан, ты чего это надумал, – сказал папа и показал ему на палец. – Это же некулюторно, – исказил он слово некультурно. – Взрослые дети так не делают.
– Да ну тебя, па. Какой я взрослый? Я ещё маленький. А так сгущёнка во много раз вкусней.
Папа Мякиш посмотрел на Гошку строго. Подумал и говорит:
– Вкусней, говоришь? А как же воспитание? Где правила поведения?
– Пап. Хватит. Мамки же нет. Ты чего привязался? – Гошан расстроился.
– Ну ладно. Вкусней, говоришь? – переспросил папа Мякиш у Гошана.
– Я тебе говорю! – подтвердил Гоша. – Разве я тебя когда-нибудь обманывал?
Папа Мякиш посмотрел на сына ещё строже. И, ни слова больше не говоря, сунул свой длинный указательный палец в банку. Макнул несколько раз, чтобы сладкой жидкости больше налипло, и после этого демонстративно вложил палец в вытянутые трубочкой губы.
– Н-да! Не только неплохо. Скажу, что так гораздо вкусней!
Гошан смотрел на отца и не верил своим глазам. А папа Мякиш молча взял банку в одну руку и принялся совать палец в неё, а потом в рот. И таким образом съел половину банки за один присест.
Гошан даже рот разинул. Он вытянул руку, чтобы взять у отца банку, но тот, будто и не заметив, продолжил макать палец.
– Мне оставь. Па-а! – предостерегал Гошан отца.
Он уже боялся, что зря выдал отцу секрет, после чего тот даже забыл, что надо оставить и Гошану.
– Пап, оставь немножечко, – сказал Гошан снова и посмотрел жалкими и просящими глазами.
– Ты знаешь, Гошан, а сгущёнка так действительно намного вкусней. Это хорошо, что ты меня остановил. Иначе бы я всю так и съел!
Папа Мякиш поставил банку на стол. Гоша хотел сунуть туда палец, но сгущёнки там осталось на донышке, и доставать её пальцем стало уже неудобно. Тогда Гоша взял ложку и набрал целую, с горкой. Он уже боялся, что отец снова захочет полакомиться, и тогда сын останется без сладости.
Но папа Мякиш потирал живот и не собирался больше кушать сгущёнку. Он, если честно, уже переел, но зато проучил Гошана.
