Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 130
— Зачем? Поедем и купим все новое.
Они действительно поехали, и Лолка выставила его на фантастическую сумму, а покупки едва уместились в багажнике и салоне, заняв все заднее сиденье. Однако расстроиться Лева не успел — Лола просто не оставила на это времени: лишь только они вошли в квартиру, она завлекла его в постель и выжала, как лимон. Он даже не пил несколько дней, поскольку почти не вылезал из-под одеяла, а Лолка кормила его, как лежачего больного, подавая все на подносе.
Итак, она осталась, а он не раз задумывался: к добру это или к несчастью? Каждый день он давал себе слово выгнать ее, но потом ругал себя за мягкотелость и тянулся к бутылке, а проклятая Лолка сосала и сосала его, как пиявка, высасывая силы, деньги…
— Все, все, — он лег на спину, крестом раскинув руки. — Хватит!
— Ну, полежи, отдохни, а я приготовлю обед.
Она встала, накинула халат и отправилась в ванную. Он слышал, как зашумела вода, потом стало тихо и хлопнула дверца холодильника на кухне. Удивительно, но факт — Лолка умела очень прилично готовить. И вообще кому-то могла бы достанься дивная жена, не ступи она на скользкую дорожку. Да как было удержаться, если небось годам к пятнадцати так созрела, что уже мочи не осталось терпеть?
Обедали на кухне — салаты, мясо, зелень и холодная водочка. Без нее Лева давно за стол не садился и даже по квартире частенько бродил с бутылкой и стаканом в руках. А побродить есть где: как-никак сто пятьдесят метров.
— Слушай, почему мы все время сидим, как сычи, взаперти? — спросила Лола, заметив, как после второго стакана у Левки масляно заблестели глаза и на лбу выступила легкая испарина. Она уже научилась четко подмечать все стадии опьянения своего сожителя: сейчас Левка не взорвется на ее вопрос.
— Потому, — заплетающимся языком ответил он и напустил на себя загадочность.
— Потому, что теперь ты называешь себя Игорем?
— Может быть, — кивнул он. — А зачем тебе это знать?
— Встряхнуть тебя хочу, — она ласково взъерошила ему волосы и провела ладонью по щеке. — Развеять, развлечь, а ты словно чего-то боишься.
— Ну да! — Лева налил себе еще и залпом выпил. Не притронувшись к закуске, закурил и откинулся на спинку стула. — Забоишься тут.
— Рэкет теперь не в моде, — хихикнула Лола. — Или утянул много, а налогов не заплатил?
— Ну, ты это! — он пьяно погрозил ей пальцем. — Не заговаривайся.
И вдруг в душе возникло желание поделиться наболевшим хоть с кем-нибудь, даже с проституткой, скрасившей его затворничество.
— Уехать хотел, — мрачно сказал Зайденберг. — За границу. Но не вышло, не получилось ничего. Обещали мне помочь, да…
Он махнул рукой и снова выпил. Она слушала его, по-бабьи подперев щеку ладонью, и участливо спросила:
— Обманули?
— Поубивали их всех, — свистящим шепотом сообщил Левка. — Понимаешь?! Всех! А я не хочу, чтобы и меня пришили.
— Ой, какой ужас! — пискнула Лола, но он быстро зажал ей рот.
— Молчи, дура!
Едва он убрал руку, она тут же спросила:
— А как же теперь? И кто поубивал-то?
— Какая разница, кто? А дальше будет видно, пока пересидим. Живи со мной, озолочу!
В одурманенном алкоголем мозгу щелкнул недремлющий предохранитель, и Зайденберг захохотал, поняв, что слишком распустил язык, и пытаясь сделать вид, что шутит.
— Давай за все хорошее, — Лола налила водки в стаканы. — За тебя, милый ты мой!..
Очухался Зайденберг только на следующий день: голова гудела, во рту пересохло, тело не желало повиноваться. Заметив заботливо приготовленную на тумбочке большую банку пива, Лева открыл ее и жадно присосался. Кошмар, сколько же времени?
В спальню заглянула Лола — уже с макияжем, одетая на выход и с сумкой.
— Продрал зенки?
— Ты куда? — с трудом оторвавшись от банки, прохрипел Лева.
— По делам и в магазины.
— У нас полны холодильники, — он заставил себя приподняться и сел. — Чего я вчера наболтал? Кажется, нес всякую ересь?
— Да, ересь? — она уперлась кулачком в крутое бедро и выставила вперед стройную ножку. — Нажрался как свинья еще засветло, даже трахнуть не мог, не то, чтобы языком ворочать! А я тут возилась, как дура, собирая твою блевотину! Гони пятьсот баксов.
— С чего это?
— Мне к косметичке надо заглянуть и гинекологу показаться. Я все-таки женщина, или ты забыл со своей пьянкой? Совсем свихнулся! Давай деньги! Еще надо бы туфли посмотреть.
— Мы же купили три пары, — мотая головой, простонал Лева.
— Жара на улице, босоножки хочу. Так что с тебя еще триста.
Зайденберг поставил пиво на тумбочку, встал, прошаркал к встроенному шкафу, открыл его и достал из кармана пиджака бумажник. Вынул деньги и бросил их на смятое одеяло. Одно разорение с этой Лолкой, баксы текут, как вода между пальцами, но ведь вечером, когда полегчает, опять захочешь любовных утех. Кто тогда тебя приголубит? Искать новую шлюху — так неизвестно еще, на какую стерву нарвешься.
— Я возьму твою машину. А ты похмелись и приведи себя в порядок, герой-любовник. Завтрак на кухне.
— Э-э, не трогай ключи от тачки, а то потом ищи тебя вместе с ней.
— Жлоб! — обозлилась Лола и запустила в Зайденберга ключами. — Кому нужен твой «роллс-ройс»! Дай тогда на такси, я не намерена париться в метро и давиться в автобусах.
— Я и так достаточно дал.
— Чтобы к вечеру был как огурчик!
Она простучала каблучками и хлопнула входной дверью. Кряхтя и вздыхая, Лева притащился в кабинет и, прихлебывая пиво, посмотрел на экране спрятанного в шкафу монитора, как Лола, призывно раскачивая роскошными бедрами, идет через двор, — установленная на балконе скрытая телекамера показала ему все.
В том, что Лола вернется, Зайденберг не сомневался. И в том, что ему рано или поздно все-таки придется ее убить, — тоже. Выстрелить ей в затылок не проблема, но вот куда потом девать тело?..
Лола зло пнула сейфовую дверь квартиры, и она захлопнулась, лязгнув замком, как голодный волк зубами. Замковый камень гробницы фараонов, да и только. Вернее, вход в сокровищницу, охраняемую хитрой электроникой и одурманенным алкоголем Левкой Зайденбергом.
«Козел! — спускаясь по лестнице, ругалась Лола. — Надо было вчера у него под залитые глаза бабки тянуть, а не сегодня, когда он невменяем с похмелюги. Лишних сто баксов ему жалко, идиоту! Ну, я тебе за это устрою небо в алмазах».
Дом был сталинской постройки, лестничные пролеты длинные, и пока она спускалась с пятого этажа, успела немного выпустить пар. На улице, после кондиционированной прохлады квартиры с вечно задернутыми плотными шторами, создававшими полумрак, женщину охватила душная жара, и она еще раз недобрым словом помянула Левкину жадность.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 130
