Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
Первое, о чём пару раз проговаривалась и сама Марьяна Чернова: её беседы с отцом. Подкидышем она не была, никто её не усыновлял, отчима тоже не имела. Значит, могла говорить с ним только в одном случае: проживая другую жизнь…
Конечно, домыслы ничем не подкреплялись, но… Для умирающего человека они выглядели единственно верными.
Второе обстоятельство казалось более существенным.
Шрамы бабушка получила в тридцатилетнем возрасте, попав в железнодорожную катастрофу. В неразберихе спасатели вообще посчитали её мёртвой, достали из покорёженного вагона и отложили к трупам. Но она стала шевелиться, подавая признаки жизни. Оказалось – сильнейшая контузия. Шрамы на лице так и остались уродливым напоминанием о трагедии.
После катастрофы баба Марьяна долго лечилась и получила инвалидность. Ей пришлось заново учиться говорить, читать-писать. Она не узнавала сына с мужем и маленьких дочерей, словно заново знакомилась с домом и разными бытовыми мелочами.
«Это она вживалась в новый для неё мир! – свято уверовала Даша, когда закончила приводить в порядок воспоминания и просмотрела принесённые ей тетради с мемуарами уже ушедших из жизни родственников. – Но почему же она мне в этом не призналась? – И сама же себе отвечала: – Потому что умирать не собиралась. Несмотря на изувеченное лицо и постоянно носимый с собой артефакт, вела очень активный образ жизни, выглядела живо и бодро, запросто прожила бы ещё лет двадцать. Она частенько повторяла в свои последние месяцы: «Ещё не всё тебе рассказала, лапушка, много страничек моей личной сказки ты не дослушала, любимая Дашенька!..»
Дарья тогда заканчивала школу, влюблялась, спеша урвать всё, что можно и нельзя от первых опытов взрослой жизни, и была признательна судьбе, что оказалась дома во время трагедии и успела забрать бабушкино наследие.
Возможно, что все мысли смертельно больной женщины не стоили и ломаного гроша. Но она так сильно поверила в воскрешение после смерти, что перестала бояться, успокоилась, стала приветливой и милой со всеми, кто к ней приходил. Ни разу не всплакнула и не предалась панике, чувствуя приближение очередного обморока. Всплески боли внутри немощного тела воспринимались ею невероятно стойко, отстранённо, словно это происходило не с ней. Дарья Андреевна чуть не стала сенсацией, прожив раза в два дольше, чем ей отводилось самыми титулованными академиками. Кто-то из них даже заикнулся о чуде выздоровления, но…
Исцеления не произошло.
Дарья Андреевна Чернова всё чаще и чаще проводила время, держа мраморную реликвию если не во рту, то в кулаке, прислонённом к щеке. Она даже подумывала о том, как бы ускорить свою несомненную кончину. Вроде и способ имелся простейший: «уронить» яйцо в гортань и банально задохнуться. Но бабушкины слова будили сомнения.
Вскоре судьба сжалилась. Несмотря на хорошее самочувствие, дающее надежду протянуть ещё не меньше недели, Дарья почувствовала, что время пришло. Она позавтракала, умылась с помощью сестрички и, когда та ушла, привычно засунула яйцо в рот.
Вот тут и началось! Тело сковал болезненный паралич. Ни пальцем нельзя было шевельнуть, ни глаза закрыть, ни вздохнуть. Прохладная поверхность мрамора словно превратилась в расплавленную сталь и ухнула вначале в гортань, полилась в пищевод и желудок, а потом сжигающим потоком ринулась по кровеносным сосудам и нервным окончаниям. Если бы Дарья знала, что это настолько больно и мучительно, могла бы и не решиться на возрождение.
Казалось, боль будет длиться вечно, всё резко закончилось, и мир больничной палаты померк, истаял в пространстве. Пред глазами замелькало, стали прорисовываться картинки нового мира.
Именно картинки!
Не одна, а сразу две, реалистичные и целостные!
Глава 2
Всё смешивалось в голове, путая и пугая. Дарья словно раздвоилась и наблюдала, как на первой «картинке» кто-то падает в облако, а на второй – несётся вниз с потоком пенящейся воды. Ощущения обоих незнакомцев Дарья воспринимала, как свои собственные. «Первый» видел в прорехах облаков, как земля стремительно приближается, и понимал: гибель близка. Окунувшись в невесомый водянистый туман, он не сомневался – вот-вот последует удар и смерть.
«Второй» успел рассмотреть сквозь массы пенящейся воды зелёный покров леса и тоже осознавал приближающийся неминуемый удар.
В следующий момент «первый» попал в разрыв между облаками и успел заметить пронёсшийся мимо… край земли. Дальнейшее падение продолжилось в пропасть. Сознание бесстрастно зафиксировало, что пропасть кончилась и снова открылось свободное пространство. По сторонам просматривались новые земли с обработанными полями на равнине, город и солидная толпа людей на краю… Очередной пропасти?!.
«Второй» к тому времени уже явственно рассмотрел приближающиеся исполинские деревья и ждал смерти. Он всем телом сжался в комок, сгруппировался, с удивлением ощущая нечто, зажатое в левой ладони. Затем пенящаяся вода вокруг него стала уплотняться, давление резко возросло.
«Первый» сжался в ожидании предстоящего удара, но его не последовало – падение продолжалось! Вторая стена пропасти закончилась, и вновь внизу показалась… земля?!. Снова?!. Родилась мысль: «Не иначе как я падаю сквозь какие-то миры, и падение может быть вечным. Надо выбрать что-то одно и остановиться…»
«Второй» чувствовал, что уплотнившаяся вода, пусть и бурлящая от пузырьков воздуха, сдавила его со всех сторон, словно гигантским прессом. Но появилась правильная мысль: «Желательно не дышать! Тогда выживу!» Здравый смысл подсказывал, что падение удачно закончилось в каком-то озере, реке или водохранилище. А уж плавать Дарья Андреевна Чернова умела великолепно.
В это время «первый» вырвался из облачного слоя и уже чётко рассмотрел под собой сплошное пространство приближающегося леса. Очередной пропасти в нём не наблюдалось. Руки машинально улеглись крест-накрест на груди, правая попыталась нащупать кольцо. Увы! Кольца не оказалось, как и парашюта за спиной. Двадцать восемь прыжков, совершённых Черновой в той жизни, тут не котировались. Зато в левой руке она чётко ощутила твёрдый предмет.
«Неужели мраморное яйцо?! – молнией мелькнуло удивление. – Только почему оно такое маленькое?..» Ладонь после этого сжалась намертво. Хотя сознание вдруг запоздало начало вопить: «В рот! В рот засунь, дура! Сейчас же разобьёмся!..»
Та же подсказка мелькнула одновременно и в голове у «второго». Но как ею воспользоваться, находясь на внушительной глубине и боясь разжать губы даже на мгновение? Тем более что давление перестало нарастать, и интенсивно заработавшее ногами и руками тело начало всплывать. Пришлось бесконечно долго рваться к тусклому, сумрачному дневному свету. Но сила воли помогла, удалось всплыть и не захлебнуться. И даже весьма быстро отдышаться, а затем и проморгаться, чтобы осмотреть всё вокруг и над собой.
Небольшое пенящееся озеро, метров сорок в диаметре. Вокруг него – исполинские деревья. Над ними наплывающая чёрная туча, грозящая не то грозой, не то ураганом. И чуть дальше уплывающее по небу гигантское чудо. Увиденное никак не могло сразу уместиться в сознании. Три толстенных, метров по триста-пятьсот платформы, парили в пространстве, словно мираж. До самой нижней было не меньше километра, между ними – около пятисот метров. Нижние поверхности второго и третьего уровня ярко светились, испуская белесый свет.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
