Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
Надо на время забыться, избавиться от этих ужасных впечатлений – иначе с ума можно сойти. Придя домой, квартальный надзиратель сразу же достал штоф с водкой. Выпив стакана три, Дубинкин упал на кровать и моментально отключился.
А у безымянной могилы декабристов на острове Голодай еще четыре месяца стоял караул. А пока стоял, мистические явления продолжались. Пару раз появлялся серебряный шар, раза три – призрак в военном мундире, а однажды воющий бестелесный дух. За это время от увиденного двое солдат точно с ума сошли, трое поседели навсегда, остальные пережили сильнейший эмоциональный стресс, который потом лечили ударной дозой спиртного. И когда похоронный пикет оттуда сняли, солдаты караульной службы вздохнули с огромным облегчением.
А что потом на этом месте происходило, уже никто не видел. И никто не мог поведать об этом. Лишь только небо, солнце и река, как вечные и немые свидетели всех без исключения исторических событий, происходящих на Земле, могли поведать, но не хотели. Природа умеет хранить чужие тайны, умеет и скрывать следы человеческих преступлений. Пройдет время – и она с помощью ветра, дождя и песка сравняет безымянную могилу с землей и навсегда скроет от человечества ее точное местонахождение.
Глава 1
Конец лета в Енисейской губернии выдался на редкость дождливым и холодным. Вот и сегодня, 13-го августа 1831 года, в уездном городе Белояре к вечеру поднялся порывистый ветер, налетели свинцовые тучи, громыхнул раскатистый гром, серебристые молнии кривыми клинками разрезали непроницаемую темень – и над избами пронесся косой и шумный ливень.
Ближе к ночи дождь сбавил свой натиск и нудно забарабанил. По крышам, по крылечкам, по ставням, по окнам. Батюшка-Енисей, осыпаемый дождевой дробью, рокотал и катился вдоль черных утесов, играя, как малое дитя, вихрастыми волнами…
Бывший казачий острог, убаюканный монотонным дождиком, плавно растворился в мирном покойном сне. В изголовье город бросил антрацитовое небо, вместо перины – мягкую песчаную площадь, а вместо одеяла – ночной покров. Глаза-ставни, бесчисленные и разноцветные, прикрыл до самого рассвета. Город заснул сном праведника…
В одном из бревенчатых домов, что находился на краю города, бодрствовал постоялец. Он сидел за круглым столом в комнате, служившей ему одновременно кухней, обеденным залом и гостиной, и что-то увлеченно сочинял. В соседней комнате спали жена и полуторагодовалый сын. Свеча на столе догорала. В доме царила мирная тишина, был слышен лишь торопливый скрип гусиного пера и шелест бумаги.
«Хватит заговоров! Хватит тайных союзов! Достаточно уже пролито крови! Не надо больше загубленных жизней! И сломанных судеб тоже не надо! Пришло время созидать! Пора браться за реформы и воспитывать общественную мысль! Революцией ничего не изменишь, только навредишь…»
От прилива вдохновения сердце возбужденно стучало. Перо размашистым почерком стремилось донести до читателя вскрывшийся порыв мыслей, чувств и воспоминаний.
«В оное время, меж многочисленных тайных союзов и уний существовала еще одна организация вольнодумцев. Она была строго засекречена и являлась самой мощной среди всех обществ революционного толка. Мощнее даже, чем Северное и Южное общества. А возглавлял ее генерал-губернатор М. А. Милорадович. В нее входили его личный адъютант А. П. Башуцкий, а также всеми известный…»
Залаяли собаки. Ссыльный закончил предложение, поднял голову, прислушался. Но вскоре собачий лай прекратился, и ссыльный вновь склонился над рукописью… Окунул кончик пера в чернильницу, отряхнул и быстро вывел на бумаге новое предложение: «Именно сия персона после трагической кончины графа Милорадовича взяла на себя руководство оным Союзом…»
Скрипнула дверь. Послышались чьи-то шаги. Перо в руке застыло…
– Фекла?.. – не повернув головы, спросил декабрист.
Ответа не последовало. Значит, это не служанка. А кто? Ссыльный недоуменно оглянулся… Вместо служанки в комнату вошел неизвестный мужчина в крестьянской одежде. Его лицо скрывали поднятый воротник и надвинутый на лоб картуз. Ссыльный, бывалый вояка, не оробел и нарочито грозно спросил:
– Кто вы, любезный? И что вам здесь надо?..
Незнакомец ничего не ответил. Вдруг декабрист удивленно поднял кустистые брови. Он, кажется, узнал таинственного гостя.
– В такой час?.. Да что за надобность, извольте спроси…
Ссыльный не успел договорить. В руках крестьянина блеснул нож – и острое лезвие вонзилось в шею. Кровь брызнула горячей струей. Убийца выдернул нож и для верности ударил жертву со всей силы в бок. Ссыльный охнул и с шумом повалился на пол. Душегуб хотел было вытащить нож, но лезвие прочно засело в теле.
– Черт, – тихо выругался неизвестный.
– Михаил?.. – послышался встревоженный женский голос.
Это от шума проснулась жена ссыльного. Она не успела ничего понять – убийца подскочил к ней и стал душить. Жертва попыталась освободиться от цепких рук, но тщетно…
Кажется, все. Она не дышит…
Убедившись, что женщина мертва, преступник снял с ее безымянного пальца обручальное кольцо. Покрутил украшение в руке, полюбовался и сунул в карман. У ссыльного тоже забрал кольцо, вернее, содрал. С трудом, чуть ли не с кожей. Рукопись преступник тоже не обошел своим вниманием: схватил ее со стола, пробежался глазами по страницам, удовлетворительно хмыкнул и сунул за пазуху. Пошарил глазами по комнате… Чем бы еще поживиться?
Ага, кажется, нашел…
Под кроватью виден деревянный сундук с большим навесным замком. Надо проверить. А ну-ка!..
Преступник с трудом вытащил его из-под кровати. Нашел под подушкой ключ, открыл сундук и пошарил внутри…
Есть!
Убийца набил добычей карманы и снова осмотрелся. Подошел к люльке, где безмятежно спал младенец, взглянул на него и на минуту задумался. Постоял, постоял и вышел из дома. Бросил мимолетный взгляд на приоткрытую дверь во времянку: там лежали зарубленные топором служанка и ее муж. Во дворе валялись отравленные собаки. Преступник удовлетворенно хмыкнул: Степан не подкачал!
Убийца притворил калитку, оглянулся по сторонам и нырнул в начинающийся прямо за забором сосновый подлесок. Там его уже поджидал подельник. Рябое лицо, мощный подбородок, косая сажень в плечах. На лбу выжжена буква «В», а на щеках – буквы «О» и «Р». Степан держал за поводья пару гнедых коней. За спиной – охотничий карабин, а за поясом торчал топор. Увидев главаря, каторжник радостно осклабился:
– Ну, так как? Все прошло гладко?
– Само собой, Степан. Гляди-ка, да у тебя вся одежа в крови.
– Да и у вас тоже кровь на рукаве.
– Ничего, почистим.
– Знамо дело, нужно двигать… Добыча-то, чай, добрая, а?
– Добрая.
Злоумышленники, сев на лошадей, направились вдоль реки. Дождь припустил еще сильнее. Стихия постепенно уничтожала свидетельства злодеяния. Отъехав версту, убийца остановил коня и огляделся… Подельник натянул удила и вопросительно взглянул на него.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
