Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
– По-моему, это преступление – не разрешать ребенку лакомиться чизбургерами.
Энни улыбнулась:
– Я так ему и сказала.
Пока я допивал лимонад, Энни внимательно следила за мной, но в ее взгляде не было ни нетерпения, ни раздражительности. В ее бутылке под прилавком собралась уже порядочная куча денег, которые – я знал – были ей очень нужны, и все же меня не покидала уверенность, что, даже если бы я не заплатил Энни ни цента, она продолжала бы наливать мне лимонад до тех пор, пока я не пожелтел или пока бы меня не смыло. Увы, проблема – ее проблема – заключалась в том, что в моем распоряжении были годы, а у нее… у нее времени почти не осталось. Деньги в бутылке давали ей кое-какую надежду, однако, если Энни не повезет и в самое ближайшее время ей не пересадят новое сердце, она, скорее всего, умрет еще до того, как вступит в подростковый возраст.
Энни еще раз оглядела меня с ног до головы.
– Вы очень большой, – сказала она наконец.
– Ты имеешь в виду вес или рост? – улыбнулся я.
Она приставила ко лбу ладонь козырьком.
– Рост.
– Во мне всего-то шесть футов. Бывают люди и повыше.
– А сколько вам лет?
– Человеческих или собачьих?
Она рассмеялась.
– Собачьих.
Я немного подумал.
– Двести пятьдесят девять с хвостиком.
Энни снова окинула меня внимательным взглядом.
– А сколько вы весите?
– В английской системе или в метрической?
Она закатила глаза.
– В английской, конечно!
– До завтрака или после ужина?
Этот вопрос поставил ее в тупик. Энни потерла затылок, оглянулась по сторонам и кивнула.
– До завтрака.
– До завтрака я вешу сто семьдесят четыре фунта.
Энни посмотрела на меня заинтересованно.
– А какой у вас размер обуви?
– Американский или европейский?
Сжав губы, она попыталась сдержать улыбку, но положила руки на колени и прыснула:
– Да американский же!
– Одиннадцатый.
Энни невольно взглянула на мои ноги, словно спрашивая себя, правду ли я говорю или обманываю. Наконец она одернула подол платья, встала с кресла и выпрямилась, втянув живот и выпятив грудь.
– Мне семь лет, – продекламировала она. – Я вешу сорок пять фунтов и ношу шестой размер туфель. И еще во мне три фута и десять дюймов.
«И сердце тигра в женской оболочке!»[3]– добавил я мысленно.
– И что? – уточнил я.
– Вы больше меня.
Я рассмеялся.
– Согласен. Я немного побольше.
– Но… – Энни подняла вверх палец, словно пытаясь определить направление ветра. – Мой доктор говорит, что, если у меня будет новое сердце, я смогу еще немножко подрасти.
Я кивнул.
– Очень, очень возможно.
– А вы знаете, что я буду с ним делать?
– Со своим новым сердцем или со своим новым ростом?
Она на секунду задумалась.
– И с тем, и с другим.
– Что же?
– Я стану миссионеркой, как мои мама и папа.
Одна мысль, что человек, переживший пересадку сердца, будет скитаться по жарким африканским джунглям, вдалеке от лекарств, диет и центров профилактической медицинской помощи, а также вдали от любых специалистов, способных оказать эту помощь, представилась мне настолько невероятной, что я и на секунду не задумался о реальности подобной перспективы. Тем не менее я сказал:
– Твои родители, должно быть, очень гордятся твоим выбором.
Энни прищурилась.
– Мама и папа уже в раю.
Я было осекся, но довольно быстро справился с замешательством.
– Я уверен, они по тебе очень скучают.
Нажав на поршень термоса, Энни снова наполнила мой стакан.
– Я тоже по ним скучаю, – призналась она. – Хотя и знаю, что в конце концов мы обязательно снова увидимся. – Энни протянула мне лимонад и подняла руки вверх, словно взвешивая что-то на невидимых весах.
– Лет через шестьдесят или девяносто, – добавила она.
Я сделал глоток, подсчитывая про себя вероятность, точнее, невероятность названного ею срока. Вероятно, я раздумывал слишком долго, поскольку Энни снова подняла голову и с любопытством уставилась на меня.
– А кем вы хотели стать, когда были маленьким? – поинтересовалась она.
– Ты поступаешь так со всеми своими покупателями? – в свою очередь спросил я, сделав очередной глоток из стакана.
– Как так? – Энни убрала руки за спину и бессознательно щелкнула каблуками, как Дороти из книги про страну Оз. – Как я с ними поступаю?
– Задаешь им много вопросов.
– Я… Ну да… Наверное.
Я наклонился, чтобы заглянуть ей в глаза.
– Мы музыканты, моя дорогая, и мы – мечтатели…[4]
– Это тоже мистер Шекспир сказал?
– Нет, это Вилли Вонка сказал.
Энни радостно засмеялась.
– Что ж, спасибо за лимонад, Энни Стивенс, – сказал я.
В ответ Энни снова присела в реверансе.
– До свидания, мистер Риз. Приходите еще.
– Непременно.
Я перешел на другую сторону улицы и, достав из кармана связку ключей, стал выбирать нужный, чтобы открыть дверцу моего «Субурбана»[5]. Уже держа в руках ключ, я заметил в лобовом стекле отражение крошечной фигурки в маленьком желтом платьице и невольно подумал о десятках таких же, как она, людей. Всех их объединяло одно – горящий в глазах огонь надежды, погасить который не могла бы никакая сила.
Еще я вспомнил, что раньше я кое-что умел и что когда-то в моей жизни была любовь, но потом «…я пролился как вода; все кости мои рассыпались; сердце мое сделалось как воск; растаяло посреди внутренности моей»[6]. И все закончилось. Теперь все было в прошлом.
Довольно сильный ветер, скатившийся с гор, пронесся по Саванна-стрит. Он летел по тротуару, вдоль стен старых кирпичных домов, поднимая пыль и играя старыми скрипучими флюгерами и современными «музыкальными подвесками», издававшими мелодичный перезвон. Наткнувшись на киоск Энни, ветер, словно разозлившись, дунул особенно сильно и опрокинул пенопластовую чашку, рассыпав по земле почти десять долларов мелочью и мелкими купюрами. Бумажные деньги он погнал дальше, и Энни, вскочив с кресла, бросилась в погоню, не замечая, что ветер несет их прямо на перекресток.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
